Телеведущая. Считает, что в украинской политике нет идей, есть одни лишь «спецэффекты». Фото: ruskino.ru
— Анна, когда появилась информация о том, что Евгений Киселев уходит из "Большой политики", а вы, по сути, придете ему на замену, но с новым проектом, началась буря обсуждений с самыми разнообразными предположениями, которые вы долгое время никак не комментировали. Сейчас, когда страсти улеглись, расскажите, когда к вам поступило предложение перебраться на "Интер"?
— Это случилось в конце прошлого года, незадолго до окончания моего контракта с 5 каналом. Честно скажу, предложение стало для меня полной неожиданностью. У меня накопилась такая усталость за прошлый сезон, что все мои мысли тогда были только об отпуске, как минимум двухмесячном. И до марта месяца меня вряд ли увидели бы в Украине. Были мысли о новых проектах, но я сознательно хотела взять небольшой тайм-аут, поэтому сама ни с кем никаких разговоров не вела. Но потом появилась хорошая идея о равноудаленном прозрачном дебатном проекте в соответствии с профессиональными стандартами, максимально открытой дискуссионной площадке на главном канале страны. Мне кажется, это будет полезное для нашего общества ток-шоу.
— А все-таки в истории с Евгением Киселевым — вы знаете, почему его оставили без работы?
— Знаете, я никогда не считала возможным обсуждать коллег. История Евгения Алексеевича — это его история. Было бы странно, если бы я имела к этому отношение.
— Были предположения, будто с ним попрощались, потому что он перестал устраивать владельца канала. Не думаете, что вас тоже может постигнуть та же участь?
— Естественно, все может быть. У каждого канала свои акционеры, свое настроение, своя программная политика. Более того, и то и другое имеет способность меняться. Дело не в этом. Есть профессиональные задачи, которые ставятся перед человеком, и если он считает их приемлемыми и способен их реализовать, он за это берется. Если в какой-то момент задачи меняются, то все пересматривают свое отношение к ситуации. Как говорит мой коллега Андрей Куликов, когда преподает молодым журналистам: "Думайте о том, кем вы будете работать, когда перестанете заниматься журналистикой". Это такая профессия. И я спокойно к этому отношусь. У нас есть свои задачи, мы их решаем. Изменится ситуация — придут другие.
— Учитывая форматы сегодняшних ток-шоу, в кадре нужно крепко ругаться, обливать водой или умышленно вызывать оппонентов на скандал. Готовы ли вы пойти на это ради рейтинга?
— Даже в контексте рейтинга передо мной таких задач не ставили. Я коммерчески ответственный человек, поэтому буду бороться за хорошие показатели. Но ради рейтинга не пойду на грязные истории и скандалы. В моей программе не будет чернухи и желтизны. Это было понятно сразу. Потому что за всю историю своей карьеры на телевидении я никогда этим не занималась.
— А чем будет отличаться это ваше ток-шоу от "РесПублики"?
— Очень жесткий тайминг, разнообразные репрезентативные опросы аудитории, предложения решений проблемы, а не только отношение к теме обсуждения. Мне кажется, это то, чего долгое время не хватало в эфире. Приглашать, как и раньше, будем не только политиков. Будут люди, имеющие отношение к проблеме, которая ставится во главе угла: эксперты, журналисты, непосредственные участники события.
— Кстати, а с 5 канала вы ушли по-английски?
— С 5 каналом у нас очень хорошие отношения. Последние четыре года моей профессиональной работы связаны с этим каналом, и я ему очень признательна за создание "РесПублики". Попрощались потому, что было взаимное желание сделать перерыв. Все-таки один и тот же формат столько лет. Но если сложится и возникнет взаимный интерес снова посотрудничать, думаю, так и будет.
— Ваши дебаты еще не стартовали. А все обсуждают название — "Справедливость" (стартует 25 января). Вы вправду полагаете, что украинская политика в сегодняшних условиях может быть такой?
— Я думаю, это была большая профессиональная наглость — так назвать программу (смеется). Но я рада, что мы рискнули. Поиск справедливости — одна из главных движущих развитием человечества сил. Именно благодаря ей создавались новые религии, государства, идеологии. Мы не собираемся декларировать справедливость, мы будем ее искать. А главное, за этим словом — нереальное многоголосье. Ведь справедливость — у каждого своя, это очень субъективное понятие. Я очень люблю названия, которые живут своей жизнью. Это слово в каждом человеке вызывает эмоции и никого не оставляет равнодушным. Это то, чего мы все хотим.
— А как вы относитесь к тому, когда медийные лица, совершенно ничего не понимающие в политике, туда идут?
— Отношусь, совершенно спокойно, если люди всерьез и ответственно меняют профессию. Не могу ничего сказать про Таисию Повалий, мы с ней не виделись и не обсуждали это. А вот, например, Оксана Билозир — политик и дипломат. Я всегда доброжелательно наблюдаю за тем, как у человека появляется желание реализоваться по-другому. Я знаю сама, что такое резкие повороты в жизни. Просто человек начинает другую жизнь в другой профессии, к этому нужно спокойно относиться. Другое дело — плохо, когда люди, будучи политиками, остаются при этом "медийщиками". Здесь есть конфликт интересов, и это нужно понимать.
— У вас много знакомых в политической среде. Будете приглашать друзей в качестве участников?
— Я прилагаю все усилия, чтобы мои хорошие знакомые не появлялись в студии. Таким способом пытаюсь минимизировать возможность конфликта профессионального и личного. Мне нужен чистый эксперимент, поэтому за пределами студии — пожалуйста, мы общаемся, но в пределах дискуссии места личному нет.
— Пересматривая недавно разные рейтинги, увидела, что не так давно вы снова вошли в список "Самых влиятельных женщин". В чем вы видите свое влияние?
— Только в добросовестной работе. Я спокойно отношусь к "знакам отличия". Моя близкая подруга в шутку называет меня социальным аутистом. Потому что я равнодушна к элементам признания и тусовкам. Я камерный и домашний человек. Люблю, когда у меня есть время заехать с друзьями в литературное кафе или книжку почитать. В жизни я человек, пекущий пироги, читающий книжки на диване, занимающийся йогой.
— Сегодня на телевидении много семейных кланов: когда известные люди привлекают в профессию своих детей, родственников. Если ваша 17-летняя дочь скажет: "Мама, хочу на телевидение", — вы будете этому способствовать?
— Только в одном случае: если я не смогу это предотвратить. Но даже тогда я буду не проталкивать, а опыт передавать. Летом она отнесла документы в два вуза и в оба поступила. Так вот, когда она выбирала... Это были семейные советы. Давить и прессинговать никто не мог. Но спросить: "Доченька, что ты себе думаешь?" — очень хотелось. И тут она говорит: "Я попрошу в моем присутствии слова "юрист" и "экономист" не произносить". Воспользовавшись ситуаций, я добавила: "Тогда и "журналист", по крайней мере, в контексте образования. На этом и сторговались, дальше она выбирала сама. Пока получает базовое гуманитарное образование на философском факультете. А вообще я стараюсь не смешить Бога планами на будущее, особенно когда речь идет о твоем ребенке. Когда ты такая заботливая мамаша-клуша, сложно признать за ним право самостоятельно выстраивать свою жизнь без оглядки на тебя. Родить ребенка — все равно что отпустить свое сердце гулять само по себе. Я уже прошла этот этап. Пережить это нельзя, но с этим нужно научиться жить.