Моисеев. Теперь будет сидеть в кабинете Богдана Сильвестровича, а свои личные вещи еще не перевез / Фото: Григорий Салай
Станислав Моисеев в кабинете Богдана Ступки пока только осваивается, но уже успел провести легкую перестановку. Из личного имущества принес айпад и кресло. "Кожаный стул Богдана Сильвестровича мы отдадим в музей, который откроем на втором этаже театра. Мне это кресло не совсем удобно, я человек подвижный, поэтому мне нужно кресло на колесиках", — поясняет Моисеев.
— Станислав Анатольевич, вы решили окончательно переехать в кабинет Богдана Сильвестровича? А ведь были мысли сделать в стенах, где все пропитано его памятью, музей.
— Мы действительно это обсуждали с Остапом. Были такие идеи, потом другие... А личные вещи Богдана Сильвестровича будут в кабинете до тех пор, пока семья их не заберет. Спешки никакой нет. Мне ничего не мешает. Если Остап захочет мне что-то оставить, я с удовольствием приму, а если заберет — это его право. До этого кабинет принадлежал Сергею Данченко, но теперь в нем ничего о нем не напоминает.
— Вы помните, с чего началось ваше знакомство со Ступкой?
— Мы были знакомы более 20 лет. В 1996 году я ставил спектакль "Украинский водевиль, или Выпьем и пойдем". Там была роль писаря, которую я хотел предложить Богдану Сильвестровичу, но не решался. Был жив Сергей Данченко, я ему сказал о своем желании. Данченко говорит: "Поговори с ним". Но что-то тогда не сошлось, был назначен Остап, он успешно сыграл эту роль. А через много лет мы вспоминали, какой хороший был спектакль, и я ему признался, что тогда очень хотел пригласить его на роль писаря. А он сказал, что с удовольствием бы сыграл. И я пожалел, что не дошел до нужной точки (смеется). После этого у нас был тур по Западной Украине, гастроли в Мюнхене… Было много пересечений, которые оставили в душе хороший след.
Кресло, в котором сидел Ступка. Фото: Г. Салай
— Вашего прихода актеры в театре боялись. Когда планируете встретиться с коллективом?
— На днях у меня была встреча с ведущими актерами. Мы работали и учились вместе. Я решил с ними неформально поговорить. По моим ощущениям, встреча прошла хорошо. Я был искренен, открыт, было много вопросов. Как мне кажется, это сняло напряжение, страх и определенные опасения. В ближайшее время никаких изменений не будет. 28 августа меня официально представят труппе. В сентябре начнутся гастроли во Львове. Потом — открытие сезона, я буду отсматривать репертуар. Поймите, до того как я смогу сформулировать концепцию, должно пройти время. Театр должен сосредоточиться на основной работе, а не на сплетнях. В ноябре начну репетиции своего первого спектакля по пьесе Августа Стриндберга "Эрик IV". Планировалось, что я его поставлю как приглашенный режиссер, но теперь это будет моя первая работа в качестве художественного руководителя.
— В труппе театра Франко более 100 актеров, вы уже решили, со сколькими актерами попрощаетесь, а сколько оставите в труппе?
— Нужно тщательно изучить состав труппы. Не всех я знаю. С молодыми буду знакомиться. После этого можно делать выводы. Но вопросы не будут касаться увольнения. Масла в огонь подлили журналисты. Если они это делали из нелюбви ко мне, тогда бы подумали о тех людях, которые будут нервничать и получать инфаркты. Если будет политическая воля и украинский театр придет к необходимости структурной реформы, то это без исключения коснется всех.
— А это правда, что в театре будут пересматривать должность генерального директора, якобы именно о ней шла речь в "заповите"?
— Мне об этом ничего не говорили. А что написано в "заповите", я знаю только со слов Остапа. Насколько мне известно, со мной готовится контракт в качестве художественного руководителя. Возможно, я чего-то не знаю. Но мне кажется, в этих обстоятельствах смена существующей расстановки кадров не нужна.
Читайте также 40 дней без Ступки: на могилу несут калину, а в театре исполнили его желание