— Алексей Львович, как отметили 65?
— Отмечания растянулись на неделю и, кажется, продлятся до осени. Люди, которые родились в середине лета, меня поймут. Ведь в это время почти никого нет в городе и так получается, что часть поздравлений переносится на начало осени. Так и в этот раз: сначала отмечал с коллегами и друзьями в Москве, потом с семьей в Подмосковье, были дети, внуки. В этом месяце в Подмосковье, в Дубне на День города состоится небывалая постановка "Юноны и Авось" — водная. Уже готовы специальные понтоны на Волге. Должно быть зрелищно. Праздниками доволен, хотя они и отвлекают меня от работы, сейчас пишу музыку к большому драматическому спектаклю.
— Спектакль "Юнона и Авось" сделал вас всемирно знаменитым композитором, пластинки издавались миллионными тиражами в СССР и за рубежом. Вспомните, как начиналась работа над рок-оперой.
— Сначала была моя встреча с Андреем Вознесенским. Я был еще студент, экспериментировал с музыкой, тогда появилась мечта написать что-то на стихи Вознесенского. Прошло много лет, и мечта сбылась. Марк Захаров нас познакомил — началось сотрудничество над постановкой для "Ленкома". Недавно, кстати, узнал, что знаменитая мелодия к "Я тебя никогда не забуду" была сочинена и другими композиторами, но ничего не приживалось. Как-то я позвонил Вознесенскому, наиграл, жду… Пауза была такая, как будто человек совсем не знает, что сказать. И вдруг срывающийся голос: "Это именно то, что нужно". Увы, у нашего спектакля были тяжелейшие роды. "Юнону и Авось" объявили идеологической диверсией, сразу посыпались вопросы: "Почему у вас главный герой связывает надежды на счастье с Америкой? Зачем выпячивать религиозную линию?". Каким-то чудом удалось отстоять постановку, чиновники решили, что она побудет один—два года — и все. Не угадали. Спектакль стал настолько популярным, что нас стали приглашать на гастроли все страны мира. Естественно, советские бюрократы не смогли после такого ничего предпринять, снять спектакль означало бы вляпаться в международный скандал. А потом еще одна неприятность: на пластинках, которые издавались миллионными тиражами во всем мире, не ставили мою фамилию, пришлось через суд отстаивать свою правоту. И я таки выиграл у Министерства культуры.
— Правда, что эта рок-опера писалась под Николая Караченцова?
— Да, мне приходилось учитывать возможности его уникального голоса, это была задача Марка Захарова. Но сложностей никаких я не испытывал. Обидно, что Коля не может играть, без него "Юнона и Авось" звучит совсем по-другому, хотя, если честно, давно уже туда не хожу, занимаюсь своим собственным театром. Своим детищем.
— Вашему театру больше десяти лет, и вы до сих пор без помещения…
— Уже нет. Буквально на днях нам все-таки отдали здание кинотеатра "Слава" на шоссе Энтузиастов. Конечно, это не совсем театральный район Москвы, точнее — вовсе не театральный. Но мы очень надеемся, что люди к нам пойдут. Мы полностью восстановили детский музыкальный спектакль "Бу-ра-ти-но". У нас такие актеры — Александр Лазарев, Светлана Немоляева, Анна Большова.
— Вы часто работали в Киеве, писали музыку для "Приключений капитана Врунгеля", что вспоминаете об этой работе?
— Киев — это волшебное место, мы трудились так слаженно и весело под руководством Давида Черкасского, что если бы сегодня мне предложили повторить, то согласился бы не раздумывая. Это тот случай, когда написанная музыка становилась только лучше благодаря артистам, картинке и всей команде.
— Вашему браку больше сорока лет, есть какие-то секреты, как сделать семью крепкой?
— Когда мы познакомились с Таней, нам было по 18. Я только поступил в консерваторию, она стала студенткой филфака МГУ. Сейчас понимаю — это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь. А секретов здесь нет никаких — уважение друг к другу, общие взгляды на воспитание детей. У нас двое сыновей. Моя семья, моя музыка и путешествия — это жизнь.
БУРАТИНО: ДЕБЮТ НА МИЛЛИОН
В 1973 году Леонид Нечаев задумал съемки музыкальной картины "Приключения Буратино". Маститые композиторы напрашивались на работу, но режиссер доверился молодому, неопытному Рыбникову. Чутье Нечаева не подвело. За два месяца родились нетленки: "Буратино", "Песенка Тортилы", а тираж пластинок с музыкой к фильму превысил миллион экземпляров.
МЮНХГАУЗЕН: СПРАВИЛСЯ НА ПЯТЬ
Когда Марк Захаров решился экранизировать пьесу "Тот самый Мюнхгаузен", которая шла в театре Советской Армии, он задумал переделать все, кроме музыки Рыбникова. Композитора попросили лишь укоротить некоторые мелодии. "Он без лишних слов согласился все сделать". После этого я, наконец, понял, кто сможет написать музыку для "Юноны и Авось", — говорит Захаров.
ЗВЕЗДА: ГОСПРЕМИЯ РФ
В начале двухтысячных годов к Рыбникову пришел молодой режиссер Николай Лебедев: "Я начинал снимать фильм "Звезда" и знал, что мне нужен только Рыбников, хоть все и говорили, что это невозможно". Композитор согласился, и затем получил за работу Госпремию.
МЕЛОДИЮ ДЛЯ КИНО СОЧИНИЛ В 8 ЛЕТ
Имя: Алексей Рыбников
Родился: 17.07.1945 в Москве
Карьера: заслуженный деятель искусств РФ
Композитор родился в творческой семье: отец был скрипачом, а мать — художницей. Уже в три года Рыбников-младший напевал произведения Моцарта и Бетховена, а в восемь написал несколько фортепианных пьес и балет "Кот в сапогах". В то же время он серьезно увлекся кино. Как-то, вернувшись после просмотра киношлягера "Багдадский вор", он полностью на слух воспроизвел всю музыку к фильму и усовершенствовал несколько композиций — всего за одну ночь. Родители не могли остаться равнодушными, и отец, работавший в одном из московских оркестров, решился показать произведения ребенка Араму Хачатуряну. "Просить за меня у великого композитора отцу было трудно, гордость мешала. Но когда Арам Ильич послушал мою музыку, то без колебаний позвал в свой музыкальный класс. Об этом мы даже мечтать не могли — чудо, и только", — вспоминает композитор. После музшколы Хачатурян взял юного Рыбникова к себе в Московскую консерваторию. Именно Хачатурян посоветовал любимому ученику серьезно заняться кино и помог с первой картиной "Всадник над городом". Музыку к этому фильму Рыбников написал в 21 год, а за последующие годы он сочинил мелодии более чем к ста картинам.