Дрессирует мужчин-актеров. Те считают ее бабой-ягой, а она подкармливает их орешками. Фото: С. Николаев
— Алла Ильинична, с приездом на историческую родину!
— Спасибо огромное. Знаете, я хоть и живу в России, но никогда не забываю, что родилась в Киеве. И воспоминания об этом городе у меня всегда самые нежные. Вот сегодня я передала привет школе №90, в которой училась. Еще специально проехалась мимо двора, где жила, — в Музейном переулке, но там все уже давно по-другому — окна европейские, какие-то страшные люди стоят на страже, и это уже совершенно чужой мне дом. Честно, я с удовольствием приехала сюда, чтобы поездить по родным местам, подышать киевским воздухом, пройтись по Андреевскому спуску. Я даже купила магнитик на холодильник в виде кусочка сала с чесноком и перцем.
— А как вам было начинать в украинской режиссуре и как потом оказались в Москве?
— Поступив на высшие режиссерские курсы, я сняла первый свой дипломный фильм "Лжинка, или Маленькая ложь и большие неприятности" и получила за нее всевозможные призы. После была картина студии Довженко "Предположим, ты капитан...". Но, увы, фильм лег на полку. Я знала что картина сама по себе неплохая, просто в картине снимали настоящего козла, у которого был дрессировщик по фамилии Качан, а фамилия главного редактора Госкино тоже была Качан и, видимо, он боялся, что потом его будут всю жизнь называть дрессировщиком. И когда картина пылилась на полке, я решила пожаловаться в родной ЦК партии. Приехала, и меня не пустили, потому что я была в брюках. Я зашла за угол (это было зимой), подкатила брюки, чтобы их не было видно из-под шубы и рванула еще раз. Меня разоблачили, и пока я ездила домой переодевать юбку, этот человек ушел. Если бы не ушел, может быть, он мне чем-то бы помог и я бы не дернулась, а так у меня не было выбора, и я уехала в Москву.
— И как вас приняла Москва?
— Там уже жил мой любимый художественный руководитель Георгий Николаевич Данелия. Он мне дал почитать сценарий Эмиля Брагинского "Суета сует". Я принялась снимать и все никак не могла найти актрису на роль любовницы героя Фрунзика Мкртычана. Она должна была быть обаятельна, но все равно не затенять Галю Польских. И уже отчаялась, уже многие говорили: давайте оставим за кадром эту историю, как по фотографии нашла актрису Анну Варпаховскую. Я ее пригласила и рассказала, что вот в этой роли должна быть какая-то деталь, что вызывала бы раздражение, надоедание, например, бусы, что все время звенят, а она говорит: "Ой, а у меня есть такие бусы", и в какой-то степени это тоже решило эту историю. Тогда же родился мой, так называемый, лозунг: "В актере фокус, на актере свет, все остальное — суета сует".
— За картиной "Суета сует" последовал фильм "Будьте моим мужем", где вы впервые работали с Андреем Мироновым, как это было?
— Мы тогда очень сдружились. Я даже дала ему возможность выбирать актрису для совместной работы на площадке. В общем, Андрей Александрович посмотрел и остановился только на Лене Прокловой. И знаете, между ними было такое чувственное натяжение, которое магическим образом передавалось на экран. Вообще, это важно, когда актеры, ну скажем, чуть-чуть влюблены друг в друга. Например, Игорь Скляр, когда снимался у меня в "Дети понедельника", ухлестывал за Ирой Розановой. Правда, она в это время романилась с моим оператором.
— Легко ли работалось с Андреем Александровичем?
— Ой, на "Будьте моим мужем" был казус. Значит, представьте, Сочи, Юг, пляж и народный любимец Андрей Миронов, вокруг облепленный людьми. Я пытаюсь разогнать толпы поклонников, организовать съемку, кричу: "Уберите женщин от камеры!", Андрюша в ответ: "Всех не перевешаешь!" (смеется). А еще помню, в октябре мы снимали "жаркий" пляж, Андрей плавает в воде, а я сижу в куртке теплой на берегу, и он из воды, делая вид, что ему жарко, громко кричит: "Накиньте на постановщика дубленку". Андрюша — замечательный, удивительный человек, при всей его этой вот "шампанскости" внешнего поведения он очень четкий, очень профессиональный, никогда не опаздывающий и никогда никого не подводивший.
— В картине "Ищите женщину" вы тоже собрали множество прекрасных актеров...
— Для меня это особая картина. Это и встреча с замечательной грузинской актрисой Софико Чиаурели, это и прекрасная работа Лени Куравлева, который говорил: "Алла хотела взять актера с умными глазами (он имел в виду Джигарханяна, я его пробовала на эту роль), но взяла меня, потому что тот актер уже на третьей бы минуте узнал, кто убийца". Вот такая самоирония. А вот Леня Ярмольник попал в картину почти случайно — его с собой привел Саша Абдулов. Что интересно, ему досталась роль Максимэна, на которую я до этого пробовала Семена Фараду. И обиженный Фарада потом долго не мог простить мне, что я предпочла Леню, а не его. Я входила в Дом кино, в зал, а он кричал: "Вот режиссер идет, который снимает Ярмольника". Но потом я его пригласила в картину "Чокнутые", и вот так вот мы подружились заново.
— Сейчас снимается большое количество комедий. На ваш взгляд, есть что-то хорошее?
— Как говорил мой любимый Данелия: "В мире снимается 50—100 комедий, из них успешных — 4—5, почему из этих успешные должны быть у нас?". Это мой принцип, когда я отбираю фильмы на фестиваль. Ну не могут быть все успешные картины, должна быть разная палитра. Из последних на фестивале "Улыбнись Россия", который я сейчас проводила, приз прессы и кинокритики получила картина "Мамы", это не 100% открытая комедия, но очень милая, симпатичная, светлая картина.
— Вы — хрупкая женщина, как же вам удавалось справляться с мужиками-актерами?
— Ну, насчет хрупкой это вы хорошо сказали (смеется)! Мне кажется, режиссеру трудно только первые две картины, потому что тебя как бы проверяют и норовят поднять на тебя заднюю ногу. В принципе, режиссеры вообще подобны кобелям: вот он подходит к кусту, сделал свое дело, а другой режиссер подходит и тоже хочет поднять свою ногу над этим кустом. А все потому, что каждый считает свою режиссуру, свое видение мира — единственным и неповторимым. А актеры же, особенно звездные, когда приходят к молодому режиссеру, проверяют его "на зубок". Хотя для своих актеров я как мать родная, сестра любимая, я их лелею, холю, глажу, надеваю на них утепление, если холодно, подкармливаю их орешками, яблочками, если до перерыва еще далеко, а они хотят есть. А для съемочной группы я довольно часто баба-яга. В одной моей картине Юра Энтин написал такие строчки: "Меня вы знаете так слабо, во мне вы видите врага, а я, во-первых, просто баба и только во-вторых — яга" (смеется).
Благодарим за помощь в организации интервью российский центр культуры и науки и организацию Cinema Hall.
Ирина Полищук