Создатель детских миров. Считает, что у японцев менталитет куда более чебурашный, чем у нас. Фото Г. Салай
— Эдуард Николаевич, в свое время вы сделали небывалое — до потери сна запугали всех детей Союза своей повестью "Красная рука, черная простыня, зеленые пальцы" (печаталась в самой массовой подростковой газете "Пионерская правда". — Авт.). По сути, это был первый ужастик в СССР!
— На самом деле я не ставил самоцелью напугать всех и вся. Просто мне всегда нравился весь этот пионерско-лагерный фольклор о зеленых мертвецких пальчиках и черных гробиках на колесиках. Мне было интересно, а есть ли, к примеру, у красной руки что-то вроде ребеночка — маленький красный рученок. Или же она по жизни одинокая. И я решил написать книгу, чтобы хоть как-то все это упорядочить, привести в некий понятный вид. Обратился по радио к детям всей страны, чтобы они присылали мне все эти страшилки. Пришло так много писем, что я понял — моих мозгов на это не хватит, чтобы это все постичь, слишком уж необъятный мир получался. Тем не менее, повесть я все-таки написал. А истории ведь на самом деле и не страшные-то, люди просто любят сами пугаться. Более того, я был уверен, что если читатель дойдет до последней истории, то он раз и навсегда перестанет бояться. Но самые боязливые, как оказалось, бросали читать еще не первой странице (смеется).
— У вас есть небольшое, но весьма емкое четверостишие "О стукачестве" ("Качество стукачества Резко вдруг упало: Было много стукачей, Стало очень мало"). Похоже, на вас в свое время частенько "строчили кляузы".
— Думаю, я в этом был не одинок — на всех стучали. В России это умение чуть ли не возведено в ранг искусства. Потому стучали и стучать будут еще много-много лет. Одни — из зависти, другие — из жадности. Кто-то — по велению сердца. Есть и такие. В свое время меня даже вызывали в кагэбэшные кабинеты и показывали выдержки из письменных доносов на Успенского — у меня, как оказалось, было личное досье. Я читал и узнавал знакомые почерки. Было дело.
— Вам это как-то повредило?
— Чтобы как-то очень уж сильно, то, пожалуй, нет. Но, к примеру, меня один раз не выпустили в Голландию. Ибо некий доброхот написал, что я собираюсь пойти в самоволку. То есть не бежать из СССР, а просто своевольно — вместо Голландии — рвануть, скажем, в Нью-Йорк. Бред, конечно, но меня все же решили попридержать дома — для собственного спокойствия, наверное.
— С цензурой вам наверняка тоже приходилось сталкиваться?
— А как же! К детским писателям порой подходили с еще более строгой меркой, чем ко взрослым. К примеру, моих цензоров совершенно не устраивала фраза Шарика из "Дядя Федор, пес и кот": "Мясо надо брать в магазине — там костей больше". Доходило до смешного, видят они, что у меня написано "Генаральный штаб", так чуть в обморок не падают: "Вы с ума сошли! Нельзя!". Или в "Крокодиле Гене и его друзьях": "Как вы могли написать, что Чебурашка ищет друзей! Мы же не на Западе каком-то. В СССР не бывает одиноких! Друзей надо искать в коллективах!". А вот еще: "Почему это у вас Гена с Чебурашкой собрали много металлолома, а вот пионеры — мало? Непорядок!".
— Как же вы пробивались через все это?
— Упирался. Не шел на компромиссы. Меня из-за этого жуть как не любили! Я заходил в редакцию, а мне кричали: "Зачем ты пришел? Вы что, ничего не понимаете?". А я — им: "Я действительно ничего не понимаю". Хотя и смелых ребят-редакторов хватало — начальство у меня что-то вычеркивало, а они в последний момент вставляли это обратно. Им потом, конечно, за это самоуправство сильно влетало.
— Упертых не любят...
— Сейчас это кажется смешным даже, но тогда... Мою фамилию знали все, а я сидел без денег. На самое необходимое порой не хватало.
— Эдуард Николаевич, вы давний и непримиримый враг клана Михалковых. Отчего так? Вам же вроде делить нечего...
— Нечего? Да из-за него я 20 лет с трудом пробивал дорогу своим книгам (имеется в виду Сергей Владимирович Михалков — возглавлявший с 1970 и по 1990 год Союз писателей). Он зажимал мне рот, ставил палки в колеса. Ведь все планы издательств проходили через Москву! Так что он был настоящим Вершителем судеб. Я ведь для него кем был — главным конкурентом (перу Михалкова принадлежит знаменитый "Дядя Степа"). Ни больше ни меньше. Да вы сами посмотрите — за все его 20 лет ни одного нового имени в среде детских писателей! А вы говорите, что делить нечего...
— Что происходит со съемками новой, четвертой, части мультика о Простоквашино?
— Проект заморожен. Там все просто. Государство выделило некую толику денег, которые директор спустил на новый навороченный автомобиль. Он просто и банально потратил все деньги на себя. Да еще и хотел все права на фильм под себя подмять. Но мы сказали ему, что этого не будет.
— Вы никогда своего не упускаете — стали первым писателем в Союзе, который запатентовал за собой авторские права на всех своих героев. Это притом, что в СССР даже понятия такого, как "авторское право", по сути, не существовало! Откуда такое умение отстаивать права?
— Ой, да что я — вы бы на Гришу Остера (детский писатель, автор культовых "Вредных советов") посмотрели! (Смеется). А если серьезно, у нас же страна трусливая, рабская. Мы не умеем защищать свое. Брать, а не клянчить то, что по праву и так наше! Люди элементарно боятся! Уйма замечательных ребят-писателей осталась "с носом". Потому что связываться не захотели — это же такое болото. Дебри, в которые зайдешь и совсем не факт, что выберешься!
— Ваш Чебурашка уже давно стал национальным героем Японии. Как вы считаете, откуда в Стране восходящего солнца такой культ этого ушастого героя из плюша?
— Все просто: у японцев абсолютно чебурашный менталитет! Куда чебурашнее, чем наш. Они ценят красоту, они лиричные, нежные. Такие себе большие дети.
"ПАПА" ЧЕБУРАШКИ И КОЛОБКОВ
Имя:
Эдуард Успенский
Родился: 22.12.1937 в Егорьевске (Россия)
Карьера: Писатель, сценарист
Начинал карьеру с написания юмористических рассказов, но так как многие их них "резала цензура", то Успенский решил уйти в детскую литературу. Первая его книга "Дядя Федор, пес и кот" была опубликована в 1974. И как это принято говорить сейчас, она мгновенно стала бестселлером. В дальнейшем, помимо кота Матроскина, Дяди Федора, почтальона Печкина, создал немало и других колоритнейших персонажей: старуху Шапокляк (прообразом которой послужила первая жена писателя), Крокодила Гену и Чебурашку, сыщиков-Колобков, Сидорова Вову и многих других. Почти по всем его книгам были сняты мультфильмы. Является создателем таких передач, как "Спокойной ночи, малыши!", "АБВГДейка", "Радионяня" и "В нашу гавань заходили корабли".