Аниматор. Школьные учебники Назаров разрисовывал фигурками.
— Эдуард Васильевич, "Винни-Пух" принес вам славу, и теперь этот мультфильм по праву считается классикой советской мультипликации. Как же создавался легендарный мишка?
— Это как рождение ребенка — мы и сами не знали, каким он будет. Над этим медвежонком мы работали долго и упорно — около двух месяцев, сделали около 14,5 тысячи рисунков! Да и в конце концов, какая разница, сколько и как мы его рисовали, если в итоге он получился похож на Федора Хитрука (режиссер мультфильма. — Авт.)? Так же голову чешет, примерно так же наклоняется и поворачивается.
А вообще сначала художник Володя Зуйков, с которым мы работали над Пухом, принес совершенно невообразимого персонажа. Как я тогда сказал, это был не медвежонок, а взорвавшийся одуванчик, непонятное существо: шерстяное, колючее, словно сшито из старой швабры. Уши — будто их кто-то жевал, но не успел отъесть одно из них. Нос — где-то на щеке, разноразмерные глаза, да и всё у него было врастопырку. Хитрук как увидел, схватился за голову: "Черт, что это вы придумали!" Он всегда хватался за голову, кстати, как и Винни-Пух потом в кадре (смеется). Жаль, конечно, что медведь не получился лохматым-прелохматым. Решили его упростить, иначе не знаю, как бы мы во всех 24 кадрах в секунду прорисовали каждую шерстинку.
— В итоге получился Пух совершенно не такой, как персонаж студии Уолта Диснея. Благодаря вам это толстенький мишка с маленькими черными лапками и, что скрывать, очень философским взглядом...
— Естественно. Ведь этот медведь — обжора, спать любит, при этом весьма подвижный. Наверное, потому, что есть любит и постоянно ищет, где подкрепиться (смеется). А еще — он поэт и сибарит! В то же время — характер хороший, уважает других зверей. И боится пчел.
— Кроме того, что Винни похож на Хитрука, он еще и похож на актера Владимира Леонова, который его озвучил. Это совпадение?
— Не верится сейчас, но изначально Леонов нас не устроил. Хитрук слушал актера за актером, и все его не устраивали. А потом деньги закончились и оплачивать актерам пробы больше не было за что. Подумали — как же быть? И тут кто-то предложил чуть ускорить пленку и заново всех переслушать. Первым в списке был Леонов. Ускорили запись его голоса — и свершилось чудо: зазвучал голос Винни! За счет ускорения получился такой себе юный старичок. Леонов, благодаря этому, прочел книгу о Пухе. Да и вообще в профессиональном плане он, можно сказать, вырос — впервые запел!
— А других актеров для озвучки долго искали?
— Забавная история была с Ией Саввиной. Она пришла и с порога заявила: я знаю, как нужно сделать! Знаю, как должен звучать Пятачок. Он должен быть, как Белла Ахмадулина! — и как затянула: "Ты похож на ша-а-арик..." Сами слышали — это неподражаемо.
— По книге Милна, в истории наравне с медведем фигурирет его лучший друг — мальчик Кристофер Робин. Почему его не было в фильме?
— Мы отказались от персонажа Кристофера Робина сознательно. Ведь если в кадр входит человек, он приковывает все внимание к себе, и звери, как бы ни старались, уже не смогут его переиграть. А мы хотели, чтобы зрители радовались зверюшкам.
— И как, к слову, на мультфильм отреагировал писатель Борис Заходер, который перевел и адаптировал книгу-оригинал для русских читателей?
— Заходер очень обиделся на Хитрука именно, кстати, за то, что тот убрал Кристофера Робина и что, собственно, Винни-Пух "похож на чемодан". С нами он не разговаривал и игнорировал кино, будто его и не было. Что я могу сказать: это его право как человека.
— А как насчет авторских прав? "Союзмультфильм" сильно тянет на себя одеяло, пытаясь узурпировать использование Пуха как бренда?
— Какие-то конфликты вспыхивали время от времени, хоть и закон на нашей с Зуйковым стороне. Пока временное затишье, слава Богу. Из недавнего — одна компания по производству сырков попросила нарисовать им Пуха с шариком и пчелу. Вместе с Зуйковым нарисовали. А тут узнаем, что "Созюзмультфильм" подал в суд на предпринимателя, чтобы тот платил за использование образов: $10 тыс. за медведя и $6 тыс. за пчелу. Предприниматель переключил "Союзмультфильм" на нас. Ну, а у нас с ними разговор короткий.
— Мультфильм создавался во времена строгой цензуры. Пришлось ли что-то из-за этого переделывать?
— Именно "Винни-Пуха" цензура обошла. Но и мы старались лишний раз не привлекать внимание. К примеру, по книге шарик был красным. Но красный — это цвет советского флага. Мало ли как бы на это отреагировали.
— Неужели цензоры была столь придирчивы, что мультипликаторам приходилось перестраховываться?
— Бывало, и не раз. К примеру, мой фильм "Бегемотик" так измордовали, что ужас. История была следующая. Значит, нашел я коротенькую сказку, чтобы нарисовать небольшой мультфильм для "Веселой карусели" — минуты на три-четыре. Сделал. Суть сказки в том, что Бегемотик живет себе один-одинешенек и грустит, что у него совсем нет друзей. Увидел он как много муравьев, как они друг с дружкой носятся, бегают, играют. Идет дальше — увидел пчел, начал мечтать, чтобы бегемотиков было столько же, как муравьев или пчел. И говорит: "Хотя, нет, тогда было бы очень шумно". А потом видит кроликов — их всего сто. И Бегемотик подумал, мол, в самый раз. Дорисовал я мультик, повез в Госкино. Там господин Павленок, замглавреда Госкино, сказал, что этот фильм призывает к "единоличности против коллективизма". Прям не Бегемотик, а революционер! Чушь такая: фильм зарубили, отправили на полку. А я еще посмеялся, мол, Тарковский на полке, и мой "Бегемотик" рядом с ним.
— Но ведь "Бегемотик" в итоге вышел в свет...
— Я уже было расстроился, что фильму конец, но через некоторое время вызывают меня в Госкино. Сидят две дамы: одна отвечает за детские фильмы, а вторая — за мультипликацию. Об индивидуализме и коллективизме уже ни слова. Смотрят на меня так пристально и говорят: "А что это у вас в озвучке фильма за придыхания такие странные?" Ну, по фильму, Бегемотик ходил весь такой важный, большой и грустный, и вздыхал — ясно дело, это ведь нормальное творческое состояние бегемота. Я стою, не понимаю в чем дело. "И что это за слова такие: "Семь раз в неделю?", — продолжают спрашивать они. И тут ко мне доходит — тетки пересмотрели порнухи. Ну, это ж Госкино — естественно, там была порнография. А они ее пересмотрели и им уже начал мерещиться разврат в совершенно чистом детском мультике. В итоге актера сказали переписать, "семь раз в неделю" заменить на "семь дней…" Короче, стих поломали, Бегемот не тот. Идиотизм. Два месяца делал фильм, а потом два с половиной переделывал. Вот такие пироги.
— Расскажите о своем фильме "Жил-был пес". Почему решили нарисовать украинскую сказку? И вообще — был ли у вас пес?
— Конечно, был у меня пес. Обожаю вообще собак! И, знаете, кстати, многие мои друзья говорят, что персонажи (и Пес, и Волк) страшно на меня похожи. А история с этим мультфильмом берет корни еще в моем детстве. Однажды, когда я еще учился в школе, отец принес домой книжку-сказку на украинском языке. Так вот, была там сказка, которая называлась "Сірко". Прочел на украинском — языки-то близкие, смысл понял, но особого впечатления она на меня не произвела. И вот однажды, когда уже работал на студии, листал книжку со сказками и случайно наткнулся на "Сирко" только уже в русском варианте. Сказочка была ну совсем небольшая, на полстранички, написана сухим телеграфным языком. Но меня зацепила фраза "Щас спою" — вертелась в голове несколько недель. И я начал размышлять, как жили звери порознь, как Волк нападал на стадо, как Пес защищал… И захотел сделать фильм о жизни Пса — год над этим раздумывал, какие-то идеи оставались, какие-то отсеивались. Хотел сделать мульт в двух частях, но не разрешили. И до сих пор мне жаль, когда я пересматриваю "Пса…", что есть некоторые скоропалительные моменты, которые можно было бы развернуть.
— Харизматичного Волка озвучил не менее харизматичный Армен Джигарханян. Долго искали подходящий голос?
— Когда я начинал работу над фильмом, то сразу знал, что хочу, чтобы Волка озвучивал Джигарханян. Ходил по студии озадаченный, наматывал круги, не знал, с какой стороны к нему подойти. Плетусь, значит, поникший, а навстречу мне идет главный редактор студии и спрашивает: "Чего ты такой грустный ходишь тут?" Я ему описываю ситуацию. А он мне отвечает, мол, так что же ты сразу не сказал — мы же с ним дружим! Зашел он в свой кабинет, набрал Джигарханяна, рассказал о моем фильме. После этого позвал меня к себе и говорит: "Пулей лети к нему домой, вези сценарий". Прибежал я на место, звоню в квартиру. Открывает мне дверь маленькая такая армянская старушка. Я ж со старта торжественным тоном: "А мне нужен Армен Борисович…" Она на меня как шикнет: "Тихо ты! Он спит!" Я смотрю ей через плечо и вижу, как пятки свисают с дивана. Оставил сценарий старушке. Через некоторое время приходит Джигарханян на студию, готов к озвучке, и только в этот момент ко мне доходит, что персонаж Волка — с горбом, а Джигарханян тоже ведь сутулится. Тут меня объял вселенский ужас: думал, сейчас увидит рисунок, обидится и не захочет работать. К счастью, пронесло (улыбается). Мне из-за его акцента показалось, что уж больно мой Волк на Волка из "Ну, погоди!" похож. Но Армен мне заявил: "Так и надо. Ты ничего не понимаешь! Молодой еще".
— Вы сотрудничали и с автором "Чебурашки" Эдуардом Успенским. Чем запомнилась работа с писателем?
— Я делал по мотивам Успенского фильм "Про Сидорова Вову". Не зацепила бы меня эта история, если бы я не служил в армии. А я отслужил все три года, поэтому знал, каково это — из дома попасть в казармы (улыбается). Успенский заезжал раза два в то время, как я писал сценарий. Там надо было дописать пару четверостиший — я дописал сам. Прочел ему, а он говорит: "О, Успенский!" А после выхода фильма он меня заставил отдать ему все деньги за сценарий. Поэтому отношения у нас самые что ни на есть неинтересные. Что тут говорить: Успенский — известный скандалист. Как он со Шварцманом воевал и записывал на себя Чебурашку — это все знают.
— А еще вы участвовали в озвучке "Капитана Врунгеля"...
— Да, было дело, криков на фоне не хватало (смеется). Ну, меня часто мои коллеги просили где-то помочь им с озвучкой. К примеру, известная фраза Кота "Таити-Таити, нас и тут неплохо кормят" — моим голосом записана. Оказалось, что режиссер закончил все записи, а эту фразу упустил. У Хитрука я часто писал всевозможные крики-вскрики и всякую ерунду. А в "Путешествие Муравья" я вообще записывал сам все роли, потому что не хотелось отвлекать внимание на известные голоса.
— И много дивидендов это вам приносило?
— За запись? Вы что, какие деньги — никаких финансов, никаких гонораров! Все даром. А за рисунки получал стандартную зарплату как работник студии. И всё. И зарплата была как у всех. Тут разговоры лишние — ее было явно недостаточно. А какие-то там авторские отчисления или отчисления с проката — нет, о таком я даже не слышал. Ни за один мультфильм.
— Как вы смотрите на римейки советских мультфильмов?
— На мой взгляд, не стоит трогать старое, делать, переделывать. Это глупо и грубо. Жизнь есть одна, и она проживается целиком и сразу. Смотрел я пару римейков, к примеру, "Бременских музыкантов" — дохлятина одна получается.
— А сейчас над чем работаете?
— Занимаюсь с молодежью в основном, преподаю. Бью по рукам, по голове — щелбаны даю, в смысле, если криво нарисовали или идея не туда пошла. Я очень строгий учитель (смеется).