Джазмен: "Моя легкость в эфире заключается в том, что у меня всегда есть 4 варианта программы"
— Алексей, несмотря на ситуацию в стране, в этом году летний Alfa Jazz Fest прошел с размахом — еще больше фестивальных дней, 40 тысяч посетителей. Уже планируете следующий?
— Когда фестиваль заканчивается и уезжает последний музыкант, есть какая-то опустошенность, опускаются руки — тогда ты чувствуешь усталость. Но у меня никогда не было желания бросить это дело. После того как мы машем ручкой последнему музыканту, мы садимся за стол, и у нас начинается разбор полетов. В тот же день мы начинаем думать о следующем фестивале.
Пока что наша задача — привезти в Украину музыкантов, которых она по разным причинам не видела. И самая главная составляющая любого фестиваля и праздника — это мир. Сегодня мы такой ситуации не имеем, однако прекращать фест нет смысла. Когда Черчиллю во времена Второй мировой войны предложили сократить расходы на культуру, он сказал: "Если не будет культуры, за что тогда умирают наши ребята?". Так и есть: страна, которая экономит на культуре и образовании во времена войны, обречена на экономический провал. Но, опять-таки, это все становится понятным чуть позже.
— Какие закулисные истории происходили на фесте?
— Ой, их много, всех не пересчитаешь! Происходили колоссальные вещи: например, львовская поклонница канадского певца Джино Ванелли приносила из дому его любимую грушу под карамелью. Он брал эту вкусность на тарелочке и потом целовал ей руки. А еще в своей гримерке американская певица Диди Бриджуотер кормила свою собачку: она взяла ее с собой, поскольку везде с ней путешествует. А однажды под проливным дождем британский гитарист Джон Мак-Клафлин 40 минут вместе с охранниками под зонтиками общался со своими поклонниками, хотя его менеджер строго-настрого запрещал ему это.
Я извращенец — могу слушать музыку круглосуточно.
— Алексей, с чего начинается ваш обычный день?
— С благодарности. Знаете, как умные люди пишут: "Открывая глаза, помни, что многие люди этого не могут сделать. Спуская ноги на пол с кровати, помни, что есть много людей, которым это не дано". Говорят, что утро добрым не бывает — фигня это все. Бывает! День у меня начинается с музыки: если хорошее настроение — она одна, если плохое — другая. А вот какая — не скажу, это очень интимное. Я же извращенец — слушаю музыку 25 часов в сутки. А после — работаю на радио, преподаю в музыкальном училище, делаю локальные концерты. Я нескучно живу!
— Учитывая, что музыка для вас звучит круглосуточно, она наверняка с каждым годом приобретает для вас все больше нового смысла.
— Конечно, хотя это все равно что ответить на вопросы "что такое жизнь" и "что такое любовь". Но я, пожалуй, попробую. Для меня это то, что "до" работы и что "после" работы; это состояние, когда ты внутрь себя можешь пустить что-то или кого-то, и там найдется для этого место. Как для человека, который работает на радио 30 лет, мне проще общаться другим языком. Вот вы меня спросите, когда мне было грустно, а я вам поставлю музыку. И если у вас есть сердце, мне не придется ничего говорить. У меня, например, одна песня Ивана Линса всегда будет связана со смертью моей младшей сестры: он играет и поет, а я вижу Аню свою и будто говорю с ней. Звучит вокализ Рахманинова в любом исполнении — а у меня это связано с моментом, когда мне позвонили и сказали, что у меня родился сын. Ко всему есть привязка. Мне хорошо с музыкой. Из всех существующих на свете шумов она, безусловно, самый дорогой и неповторимый.
Мое утро начинается с благодарности за то, что смог открыть глаза.
— А нравится ли вам что-то, кроме джаза?
— Самый большой конкурент джаза — это мои внуки, Сонечка и Мишаня. Существует конфликт родителей и детей, а конфликтов внуков и дедушек-бабушек не бывает. Они — часть меня, у меня с ними даже есть джазовые истории. Однажды, когда американский певец Бобби Макферрин был в 2010 году в Киеве с концертом, моя внучка подарила ему куклу — его копию. Ей было 5 лет, мы вывели ее на сцену, и Бобби понял, кто она, потому что мой сын работал его гидом. И он сказал: "О! Ты Ярика дочка!". Она отдала ему ту куклу, застеснялась и убежала, а он, несмотря на людей в зале, побежал за ней — и это было так трогательно.
И вот проходят три года, Бобби снова приезжает в Украину, мы с ним встречаемся перед концертом, и он спрашивает: "Алекс, а как твоя внучка Соня?". Я так удивился, что спустя несколько лет с его-то графиком он все еще помнит мою внучку и как ее зовут! Быстро звоню невестке Ане, чтобы она привела Соню. А она уже была беременная Мишкой, на восьмом месяце. И вот когда они пришли, у Макферрина сразу же глаза по-другому загорелись. Он поздоровался с Соней, подошел к Ане и спросил: "Кто будет?". Аня ответила, что мальчик. Он присел на корточки, обнял Анин живот и начал слушать...
— Не могу не поинтересоваться вашим мнением по поводу уличных музыкантов. Как вы считаете, это романтика юности или банальный заработок?
— У меня очень бережное и уважительное отношение к уличной музыке. Это прекрасная штука! Но ни в одной развитой стране мира вы не увидите, чтобы люди, которые играют, протягивали шапку. Это мне и не нравится во многих киевских уличных музыкантах. Я один раз шел на работу с бас-гитарой и увидел таких ребят. Говорю им: "Чуваки, вам так не дадут никогда. Вы играйте, а люди сами решат, давать вам деньги или нет. Все зависит от того, как и что вы играете". Впрочем, я могу ошибаться, как и любой человек.
— У многих людей джаз ассоциируется с маленькими клубами, с алкоголем в бокалах... Есть ли у вас вредные привычки? Как для вас соотносятся алкоголь и джаз?
— Это все фигня на постном масле. У меня одна вредная привычка — я курю. Когда мне моя жена и внучка говорят бросить курить, я отвечаю: "Ребята, если я это брошу, то мне реально цены не будет!". У меня джаз связан с другим — с любовью. Ведь все, что делается без любви, обречено на провал. Мне нравится то, чем я занимаюсь. Меня очень беспокоит, когда я спрашиваю у молодежи, что они хотят от работы на радио, а они мне отвечают: "Стать звездой". И я думаю: йоханый бабай, почему им никто не сказал, что для того чтобы всего добиться, нужно много работать и быть убедительным, нужно слушать много музыки, а не думать о том, лучший ты или нет.
— А вы — человек везучий или же вам для успеха приходилось преодолевать препятствия?
— Люди музыки делятся на верблюдов, которые добиваются всего своим трудом, и на талантливейших гениев, которые иногда ленятся. Мне всегда говорят, что я легко работаю в эфире. Конечно, ведь у меня есть четыре варианта проведения программы! Я люблю принимать решение уже в эфире. Откуда легкость возникает? Когда ты чувствуешь контакт с аудиторией, когда тебе пишут или ты знаешь, что сейчас важно дать эту музыку и информацию, а не вот ту... Поэтому, мне скорее не столько удача помогает, сколько труд.