40-летний продолжатель актерской династии. В юности хотел открыть свой ресторан.
— Назар, судя по вашим комментариям в прессе, больше всего продолжения сериала "Последний москаль" среди актеров ждали именно вы!
— Мы все хотели продолжения. И не с меркантильной точки зрения, а просто потому, что это удовольствие — работать в этом проекте. После съемок в первом сезоне мы все стали одной семьей. Было чувство, что авторы второй сезон писали уже исключительно под нас, ведь они знали, кто и что может сыграть. Режиссер Семен Горов тоже знал наши таланты и возможности. Вообще Горов потрясающий: сразу видно, что он не только собаку, но еще и лошадь, и слона съел на комедийном жанре.
— Делали что-то специально для своей роли Штефка?
— За пару месяцев до начала съемок я вел беседу с продюсером, во время которой мне сообщили, что нужно немного поправиться. И я снова начал пить пиво, с которым ранее покончил. Уже за месяц довел себя до нужной кондиции, точнее, параметров. Да, мой живот пострадал, но зато я совпал по лицу и образу, как того и требовало искусство.
— Сегодня вас часто зовут сниматься в России?
— Предложений стало меньше, да и не время туда сейчас туда ехать. Конечно, деньги — это всегда хорошо, но пока, думаю, не стоит.
— В России вы снимались в сериале "Последний из Магикян", но последний сезон уже прошел без вас. Почему?
— Мои графики не сошлись с графиками других актеров. Меня об этом уведомили в письме. Как дальше будет, не знаю — ну не будут пока звать, и слава богу. Пускай ситуация утихомирится, пускай мир наконец-то наступит. Кстати, в этом проекте было много актеров из Прибалтики, Грузии, Армении, которые все прекрасно понимали и не задавали вопросов. А москвичи — причем те, которые на второстепенных ролях были — все время вступали в диалог: "Ну че? Как там у вас? Чего вы добились со своим Майданом?". И мне приходилось проводить с ними беседы. Через 15 минут разговора я медленно и печально переводил все в экономическую плоскость, а еще через 20 минут уже от них выслушивал, какое в России плохое правительство и какой плохой президент. Людей надо просто приземлять.
— В этом году исполнится 20 лет, как вы работаете в театре им. Ивана Франко. Собираетесь как-то отмечать эту дату?
— Да, в конце июля будет ровно 20 лет, как ныне покойный Сергей Владимирович Данченко взял меня в театр. Сразу после института я сыграл Бьонделло в спектакле "Укрощение строптивой", которого играю по сей день. Кстати, в этом году мы отпразднуем 20-летие этой постановки, и она будет списана: мальчики и девочки, знаете ли, уже давно повзрослели (улыбается).
— Выходя на сцену, вы переживаете так же, как и 20 лет назад?
— Как говорила моя бабушка, царствие ей небесное: "Поганий той актор, котрий не хвилюється!". Это все понты — пить для храбрости стаканчик коньячка перед выходом на сцену. Хороший артист всегда волнуется, всегда есть мандраж перед зрителем. В противном случае публика чувствует и видит, что актер просто отрабатывает свой номер. Выходя на сцену, надо оставлять на сцене все: и кровь, и пот, и голос, и связки. Иначе никак.
— У вас был вариант выбора другой профессии?
— С детства меня манили две вещи: театр и кулинария. После 9-го класса я готовился к поступлению в пищевой техникум, грезил открыть свой ресторан. С этими мечтами однажды пришел к отцу (Александр Заднепровский, народный артист Украины. — Авт.), на что он мне сказал, мол, все, о чем я говорю, это хобби! А я — продолжитель династии, представитель уже четвертого поколения актеров в семье. И добавил: "Якщо ти не підешь в театральний інститут, я тебе копняками в дупу зажену". Так батя и загнал меня в театральный. Уже во время учебы во мне что-то проснулось, и я понял, что ошибался.
— Помните свою последнюю встречу с Богданом Сильвестровичем Ступкой, который руководил театром 12 лет?
— Конечно, в деталях! Помню, он уже болел, ему было тяжело, но он все равно был очень красив. Мы встретились в театре 2 мая (2012 года, за два с половиной месяца до смерти Ступки. — Авт.), где он рассказал о круглом столе у Януковича, куда ездил накануне. Про это до сих пор немногие знают, но в тот год с нашего театра хотели снять статус национального, что, естественно, повлияло бы на финансирование и другие аспекты. Несмотря на свое состояние, Богдан Сильвестрович вырвался из Феофании на пару часов, заехал домой переодеться и оттуда при полном параде, в белом костюме, белой шляпе, с шикарной бородой, поехал вместе с Михаилом Резниковичем на встречу с тогдашним президентом. После официальной части, когда телекамеры уже были выключены, Богдан Сильвестрович подошел к Януковичу со словами, мол, Виктор Федорович, как же так? Вы нам такой подарок сделали, подняли нашу квалификацию, а теперь этот подарок хотят забрать? Янукович сразу оживился, позвал тогдашнего министра культуры Кулиняка, поговорил с ним и пообещал, что театр никто не тронет. Когда Ступка рассказывал эту историю, все время повторял: "Слава богу, я успел!". Вот такой была наша последняя встреча. Мы все до последнего верили, что приедет какой-то волшебный хирург из Мюнхена и вылечит Богдана Сильвестровича, но увы...
— С новым министром культуры, актером Евгением Нищуком, вы в каких отношениях?
— Лично у меня с ним они прекрасные. Я рад, что он снова стал министром. Поверьте, он очень пробивной, и для развития культуры может сделать многое. Он знает всю кухню изнутри. Он в свое время очень много сделал для Майдана (Нищук был голосом Евромайдана. — Авт.). Он один стоял на сцене, когда другие разбежались во время первых атак и когда начали гибнуть люди. До сих пор помню, как он кричал сорванным голосом: "Люди, зупиніться!". Может быть, и история пошла бы по-другому, если бы со сцены командовал другой.