Фото С. Николаева
— Иосиф Давыдович, за что вы журналистов не любите?
— Почему не люблю? У меня много друзей-журналистов. Настоящих. Но вы посмотрите, что некоторые сейчас пишут: кому какое дело, чем я болею и что ем на завтрак. Написали бы еще "геморрой у Кобзона"! Термин "журналистское киллерство" — это же я придумал. Ну, а что это? Не так давно мне звонит один гм… журналист и спрашивает: "Вы сейчас в онкоцентре на Каширском шоссе? Расскажите, что вы там делаете". Я ему сказал: "Пошел ты!" и добавил по-мужски куда.
— Говорят, у вас целый легион недоброжелателей?
— Не думаю, что когда я выхожу из гостиницы, а 14-15-летние девочки, которые не любят мое творчество, зато кричат под окнами: "Дима, Дима" (Билан. — Авт.) — это недоброжелатели. Потому, что всему свое время для понимания. Вы меня спросите, что я вообще могу сказать о Диме? А ничего! Я ему как ребенку вручал диплом, когда он впервые, еще школьником, приезжал в столицу на фестиваль. А в остальном — давайте не будем спешить с выводами и подождем. В свое время я также говорил, что надо подождать, о Киркорове. А недавно был на его бенефисе, и, должен признать: он действительно король эстрады! Он очень вырос. Но все это — плод огромного труда.
— Но Дима принес победу на Евровидении для России…
— Да, вот за что ему спасибо, так за эту победу. Многие говорили, что Ани Лорак интереснее, но победил-то Билан… Но я вам скажу, на самом деле, важно то, что потом любой конкурс приносит для исполнителя. Вот из семи наших "Фабрик звезд" вы много назовете, чтобы они стали популярными? Всего несколько человек. В 1974 году (на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. — Авт.) я уговорил жюри отдать Пугачевой третью премию. Она тогда спела "Посидим, поокаем", и я стал отстаивать: "Посмотрите, какая замечательная девочка! Гляньте, сколько она в эту песню вложила", уговорил. А потом муж ее еле протолкнул на конкурс в Болгарии, на "Золотой Орфей", удалось им это только потому, что Лещенко заболел. И исполнив там свое "Арлекино", Алла проснулась на следующий день знаменитой.
— Иосиф Давыдович, говорят, вас недавно обидели в поезде, как такое могло быть?
— Не то, чтобы обидели, но непонятный инцидент был. Захожу в купе, а там — печенье на столе, я его раскрыл и попросил принести проводницу чаю. Она мне говорит: "Сначала за печенье заплатите". Скажите, я похож на человека, который может не заплатить за печенье, который вообще может за себя не расплатиться? А в этом вагоне со мной тогда и Максим Галкин ехал, и Александра Пахмутова. Я вызвал начальника поезда и спрашиваю: "Неужели нельзя так сделать, чтобы мы чувствовали себя уютно в этом, хоть и временном, но доме? Вы же его хозяева!". На что он мне объяснил, что это же имущество проводника...
— В январе вы в шестой раз стали дедушкой. Много хлопот с ребятишками?
— Да я так рад, что у меня появился внук! Что вы! До этого были же одни девочки, которых я тоже очень люблю. А недавно вот сын женился второй раз, на кореянке, — чудная женщина! — и у нас теперь есть Чингисхай, как мы его называем. Хотя, на самом деле Михаилом его зовут. А вот хлопоты мне доставляет как раз то, что очень мало времени с ними провожу, все время работаю, езжу. Внуки — это моя радость, мое самое дорогое богатство. И с ними я понимаю, что прожил жизнь не зря.
— А как с внуками играете?
— Песни поем. У меня для каждой внучки своя песня, все они поют, и я пою, устраиваем семейную дискотеку. Например, третья внучка, мы ее называем Мишель (моего отчима звали Михаилом и Нелиного отца тоже, так что все ждали внука, чтоб назвать Михаилом, но на третьей внучке не выдержали, получилась Мишель, а теперь вот и Михаил у нас есть) — так вот у нее песенка "Мишка, Мишелька, чудо-карамелька появилась вдруг"… Эту песню все любят петь. А для внука у нас вот такая: "У меня родился внук, стало все светлей вокруг".
— На днях на "Славянском базаре" Максим Галкин сорвал овации, показав пародию на вас. Как вы к этому относитесь?
— За все свое творчество я не видел ни одной злой пародии на себя. Хотя много пародий на меня делали. Были и смешные, и не соответствующие моему образу, но повода обидеться у меня не было. А раз юмористы обращают внимание — значит, я интересен.
— У вас есть сайт в Интернете, подаренный дочерью, вы настолько продвинуты в современных технологиях, что активно общаетесь в Интернете?
— Я никогда не зайду в Интернет, никогда не буду пользоваться этим общественным туалетом! Да, там можно найти и полезную информацию, но ее лучше искать в другом месте.
— Вы — такой неугомонный по натуре… Каковы ближайшие творческие планы?
— После "Славянского базара", 19-го утром, я улетаю на целую неделю к своим внукам. И буду только с ними, хочу отдохнуть. А то потом — день шахтера в Донбассе, буду выступать, и семидесятилетие у моего друга Леонида Кучмы, полечу в Крым, будем отмечать.
ВОЗЗВАЛ ГУРЧЕНКО К ПОКАЯНИЮ. В книге "Как перед Богом", фактически автобиографии Кобзона, он очень нелицеприятно отозвался о многих своих коллегах по цеху. Но больше всех досталось его бывшей жене Людмиле Гурченко. "Я в жизни издал лишь одну книгу — "Исцеление культурой", что же касается этой, то выискался Николай Добрюха, журналист, который уговорил меня поездить со мной, понаблюдать… Потом, когда он мне показал материал, я половину там исправил. Но ранее он уговорил меня написать доверенность на издание этой книги и издал ее таки без моих правок. Это подлость, — рассказал нам Кобзон. — Что касается Гурченко, то Людмила три года была моей женой, мы жили с ней и дочерью Машей, и все, что написано в этой книге о ней — правда! Внук ее от наркомании погиб. То, что она не принимала участия в его судьбе, и на похороны матери не пришла — тоже правда. И рассказал я об этом, чтоб у нее была возможность исправить свои ошибки: помириться с дочерью, например. Плохо не говорят о покойниках — потому, что они уже ничего в своей жизни не исправят, а живые еще могут покаяться".