Фото С. Николаева
— Наталья Сергеевна, когда вы работали над своей картиной о Гоголе у нас, в Киеве, то со стороны казалось, что у вас на удивление все ладно спорилось…
— С Киевом связано все мое самое дорогое. И как-то я стала пытать маму: "Мам, почему я как ни еду в Киев, мне всегда там так хорошо и спокойно и дышится, и работается?". И мама призналась: "Ну, ладно, уж я тебе раскрою. Мы с Сергеем Федоровичем были здесь, когда он снимался неподалеку от Лавры, жили тогда недалеко от киностудии Довженко, ну… после этого и ты вскоре появилась".
Здесь, в Украине, нам помогают все, я просто ощущаю, что меня, как представительницу семьи Бондарчуков, здесь любят. Ведь мой папа Сергей Федорович Бондарчук родом из Украины (из Белозерки Херсонской области – Авт.). И то, что мы снимаем здесь, в таком заповеднике (центр казацкой культуры "Мамаева слобода" – Авт.) в самом центре столицы Украины, хотя он еще не открылся, а нас уже сюда пустили – это тоже проявление любви к творчеству моего отца.
— А отец как-то напутствовал вас на актерский путь?
— Он совершенно ничего не знал о том, что я его выбрала. В те годы мы по нескольку лет не общались с отцом (родители Натальи развелись, когда ей исполнилось 8 лет – Авт.). Зато мама (известная актриса Инна Макарова – Авт.) – ах, как она переживала, когда я сдавала экзамены! А я поступила во ВГИК, на курс Сергея Аполинариевича Герасимова, который своим вниманием и пониманием частично заменил мне, 17-летней девочке, отца.
— Есть целая династия Бондарчуков, куда, кроме вас и ваших детей, входят Федор и Алена Бондарчук, Константин Крюков… При таком отце — могла ли у вас быть какая-то другая судьба?
— И я очень люблю своих брата Федю и сестру Алену, и очень жду его, Феди, новую картину ("Обитаемый остров" – Авт.). А первую его картину ("Сон в летнее утро" – Авт.) я смотрела, будучи где-то на севере… Я плакала, мне было очень обидно тогда. Очень жалко, что в эту минуту не может разделить успех сына его отец. Мы все, дети, и внуки, и правнуки Сергея Федоровича, очень любим его. Я знаю, что он нас слышит, мы с Федей говорили, что хоть он и покинул нас, но все равно нам помогает. Я знаю, что картина о Пушкине была даже не моей – его мечтой. Я горжусь, что принадлежу к этой семье, и что занимаюсь именно этим делом.
— Слыхала, в картине сыграет ваша дочь Маша…
— Да, но пока ее роль держится в секрете. К картине имеет отношение мой сын Иван Бурляев. Он композитор, автор музыки ко всем моим фильмам. А его жена, Юленька Бурляева, уже спела романс на стихи Пушкина "Погасни, дневное светило", так что тоже зазвучит у нас. В фильме будут линии отношения писателя к женщинам: матери, сестрам. Очень интересная линия о прошедшей через всю его жизнь дружбе со Смирновой-Россет, которую будет играть Анастасия Заворотнюк. Она очень напоминает ту черноокую Россетти, как ее называли.
— А вы часто видите своих внуков, трехлетнего Никиту и годовалую Настеньку?
— Как придется. С одной стороны я неплохая бабушка, сразу же начинаю что-то лепить, рисовать, я очень деятельная и не могу, чтоб только "тю-тю, тю-тю". Либо пилю с ними, либо раскрашиваю, либо мы все возимся в грязюке и где-то что-нибудь сотворим… С собаками играем. Очень люблю отдыхать с детьми, плавать с ними. Но у меня такая профессия, которая забирает всю меня.
— После завершения этого триптиха, о Пушкине, Лермонтове и Гоголе, вы чью судьбу хотели бы еще экранизировать?
— Мне интересен весь Золотой век литературы, такие имена, как Достоевский, Толстой. И мне очень интересен Тарас Шевченко. Не только потому, что эта роль сыграна моим отцом. Это мои детские впечатления о маленьком Тарасе, о красках, которые он любил, о его судьбе… До конца этой жизни я бы хотела заниматься Золотым веком.
— В сериале "Есенин", как и в вашем "Пушкине. Последняя дуэль" главную роль сыграл Сергей Безруков. Невероятная пылкость — это черта самого актера?
— С Сережей я с огромным удовольствием работала: он интроверт и экстраверт одновременно. Возможность полного перевоплощения он унаследовал от своего учителя, замечательного Олега Табакова, и это соединение меня очень интригует. Мне с ним было очень легко работать, мы иногда понимали друг друга с полуслова. У Евгения Редько, который сейчас играет Гоголя, другая задача: Николай Васильевич жил интенсивной творческой жизнью и очень чурался повседневности. Он был монахом в миру. К слову, он очень дружил с Александром Ивановым, художником, с которым познакомился в Риме, когда тот написал "Явление Христа народу". И мало кто знает, что на этой картине, в виде странника в брусничного цвета хитоне, запечатлен и Гоголь.
— Российские СМИ писали, что вы снимаете триптих о русских классиках, вы считаете Гоголя русским классиком?
— Почему? Он такой же русский, как и украинский классик. Он – мировой классик. Когда Николаю Васильевичу задавали вопрос: "Чи ты хохол, чи ты москаль?", он отвечал, что эти две культуры существуют в нем на равных правах. У Гоголя не было дома, у него из имущества был один зонтик, зато он был налегке, как любой путник, который объехал полсвета.
НЕСМЕШНАЯ ФАМИЛИЯ. Когда юная Бондарчук поступила во ВГИК, на курс Сергея Герасимова, их "поток" прозвали "курсом четырех Наташ".
— Я помню, как мы знакомились друг с другом и с мастерами, — рассказывала Наталья Сергеевна. — Первой встала представиться девочка с длинной русой косой и бойко так сказала: "У меня очень смешная фамилия, я Наташа Белохвостикова". Потом встала вторая Наташа, со стрижкой, и тоже сказала, что у нее смешная фамилия — Гвоздикова, третьей поднялась девушка с выразительными азиатскими чертами лица и сказала, что ее тоже зовут Наташа, это была Наталья Аринбасарова. Ну, а четвертой поднялась я, заметив, что хотя и меня зовут Наташей, но фамилия у меня не смешная — Бондарчук. Курс у нас был очень яркий, он выпустил много актеров и режиссеров, мы потом постоянно пересекались друг с другом.