В России на телевидение Кушанашвили больше не зовут, зато у нас он нарасхват
— Отар, ты восседаешь в жюри шоу "Майданс" (Интер), ведешь "Разбор полетов", создается впечатление, что скоро ты останешься в Киеве на ПМЖ.
— Мне просто нравится тут работать. Условия приятные. Ведь в России меня на ТВ почему не зовут? Потому что я не примкнул ни к одному из лагерей. Ведь тогда бы мне пришлось стать таким, каким они хотят меня видеть: скучным и серым. А я так не умею. У меня нестандартная рожа, я не смогу говорить по суфлеру. Все равно сморожу какую-нибудь х...ю. А здесь мне сказали: "Поскольку время выхода программы вечернее, одно матерное слово сказать можешь. Но больше — ни-ни!".
— А для тебя не стало сюрпризом, что в Киеве тебя еще кто-то помнит?
— Не то слово! Я был очень удивлен. Все-таки меня пять лет никто не видел — все это время я сидел без работы. Прошелся по городу — и люди стали меня останавливать, говорили, что даже и не подозревали, что я куда-то исчез. Говорят, меня в интернете очень много, так что их от меня даже тошнить начинает (смеется).
— Знаю, ты часто общался с Людмилой Гученко...
— Она ко мне относилась с большой иронией. Людмила Марковна не знала, что поэзия для меня — день, утро и вечер. Она видела мою публичную манеру поведения и была уверена, что я дешевый и коварный. Я убил ее знанием военных поэтов. Я ей так и сказал: "Вы что думаете, что парень, который в 22 года выучил по книгам и журналам русский язык может быть инфузорией-туфелькой?". Она была человеком величайшего калибра в творчестве, но невыносимой в жизни. Ела всех вокруг. И если бы я сам тогда не доказал ей, что люблю поэзию, она съела бы и меня. Она ко всему предъявляла гамбургский счет. Для меня общение с ней было честью.
— Давай поговорим о твоем любимом шоу-бизе. Кого ты считаешь достойным на сегодняшний день артистом?
— Многие могут со мной поспорить. Но, мне кажется, что когда такие люди, как Елена Ваенга, добиваются успеха к сорока годам, то только потому, что имеют право петь то, что поют. Я не поклонник ее таланта, но в обиду ее не дам. Придраться можно ко всему. Ваенга сегодня — это постаревший Юра Шатунов, только в юбке. Но еще большее подтверждение моих слов — Стас Михайлов. Невозможно петь такие песни. Его можно убить семь раз в неделю, но то, как он угадал нерв... Недолюбленных женщин в Украине и России 90%. И просто открыто сказать им, что ради вас я живу. Это что-то...
— А ты согласен с мнением, что Ваенга — это вторая Пугачева?
— Никогда. Первым Ваенгу так назвал Петрович, отец Владимира Преснякова. В советские времена все бы совпало. Но все равно: харизма есть, но нет масштабов Пугачевой. Хотя, если Алла Борисовна и дальше будет вести такие же программы с Галкиным, ей придет конец. У каждого человека свое понимание славы, но я хочу быть Энди Гарсье, а не Максимом Галкиным.
— Все в светских кругах говорят, что ты сделал себе имя, но не нажил состояния. Почему так вышло?
— Два загородных дома оставил после развода бывшим женам. Я строил их на гонорары по пятьсот долларов и никогда ни у кого не брал в долг, поэтому и не сделал состояния. Все, что я зарабатывал, вкладывал в своих детей. Ты работаешь и обеспечиваешь их, жертвуешь собой. Да, мне пришлось оставить все, но я ни секунды не жалею об этом.
— Ты следишь за украинским шоу-бизнесом?
— Гораздо больше, чем любой другой московский человек. Я считаю, что сегодня ваши Потап и Настя сильнее всех артистов Игоря Крутого. Еще очень импонирует Кузьма. Причем больше как человек. Я не разделяю восторга по "Океану Эльзы", но отрицать, что в них есть нечто западное, не буду. А вот Ани Лорак — красивая певица, но хитов у нее нет. И в этом ее трагедия. Есть буффонада в стиле Киркорова, которую он и навязал ей. Ей нужен композитор а-ля Игорь Николаев, который бы написал хит такого уровня, как Ирине Алегровой "Младший лейтенант".
— А что насчет Андрея Данилко? Как музыкант он давно не создает хитовых песен. В чем его проблема по-твоему?
— Я его знаю еще с 1994 года. Андрей талантливый артист, но без грима не производит никакого впечатления. Будем реалистами: прошлый успех ему уже никогда не повторить. Но если я услышу, что он жалуется на жизнь, разобью ему лицо. Заработать столько, сколько заработал он, и еще жаловаться. Это смешно...