Режиссер. Говорит, что сторонится активной политики, а свои взгляды выражает только голосованием. Фото: В. Серебрянская
— Николай Николаевич, во многих ваших фильмах через человеческие истории раскрывается судьба целого государства. Не исключение и ваша новая картина "Раскол" о патриархе Никоне...
— Каждая картина для создателя фильма — что-то наболевшее. Когда я, к примеру, снимал "Штрафбат", мне хотелось рассказать о войне, о той трагической странице истории нашей страны в двадцатом веке. Когда снимал "Завещание Ленина" — о Варламе Шаламове, хотел рассказать о репрессиях, ГУЛАГе. А "Раскол" — это, по-моему, самый трагический период, давняя, глубокая история — раскол Русской православной церкви. Это то, что меня волнует. И мне кажется, что и зрителям интересно узнать какие-то новые или малоизвестные страницы нашей истории, в чем-то даже мифологизированные. Мы со съемочной группой постарались сделать все более объективно, объемно, всесторонне рассказать о том, что было в середине XVII века. Для меня эта картина на 20 серий сейчас самая сложная, самая большая и дорогостоящая ("Раскол" — один из самых дорогих проектов российского телевидения, его бюджет может превысить $10 млн, для сравнения — смета "Мастера и Маргариты" была вдвое меньше. — Авт.). Что я хотел этой работой выразить? Как говорил Солженицын: "Не было бы семнадцатого века — может быть, не было бы и семнадцатого года". Этот раскол был самым мощным в истории России, и на те грабли, которые мы обронили тогда, мы наступаем каждые сто лет.
— А из ваших предыдущих киноработ какая вам особенно дорога?
— Все фильмы для меня — как дети. И не выделить одного… Например, помню замечательную мою картину, мне она близка, по повести моего любимого писателя и драматурга Михаила Михайловича Рощина, "Шура и Просвирняк". Картина 1987 года, вышла как раз в бурное время перестройки, вроде бы незаметная, а для меня очень ценная. "Облако-рай" 1991 года, "Петя по дороге в Царствие небесное". Еще "Штрафбат" — мне очень близка эта тема, в ней есть и реальные факты, не только режиссерский вымысел. К нам, между прочим, были претензии со стороны некоторых военных, что мы где-то по сюжету нарушали уставные порядки. А с другой стороны, один штрафник, которого сейчас уже, к сожалению, нет в живых, дал фильму очень хорошую оценку: "Ребята, вы, может быть, исказили частности, но не соврали в главном". Главное для нас было — донести, рассказать зрителям всей России, что штрафники тоже внесли не один кирпич, а помогли в целом укрепить фундамент Победы. Но они подзабыты, о них мало писали, игрового фильма вообще не создано. Картина для меня ценна также тем, что и мой отец прошел войну. Могу сказать так: ни за одну свою картину мне не стыдно.
— В России стало модно привлекать к большой политике творческих людей профессий, и многие ваши коллеги из числа режиссеров, актеров охотно принимают эту игру. Как вы относитесь к такой конъюнктуре в кинематографической среде?
— Я отношусь к такой конъюнктуре отрицательно. При этом не могу осуждать коллег, которые идут в политику. Но считаю, что человек, который занимается искусством, кинематографом, должен быть вне текущей, вне сегодняшней политической жизни. Конечно, у него, как и у меня, есть свой взгляд, своя точка зрения на политику, на то, что происходит в нашей жизни. Но я свои взгляды выражаю только с помощью голосования, то есть иду голосовать или не иду. Но я вообще сторонюсь явной, активной политики. Считаю, что интеллигенция должна быть если не в оппозиции к власти, то хотя бы держаться от нее немного в стороне, чтобы более объективно смотреть на то, что происходит. Если же она прильнет к власти или растворится в ее объятиях, я не думаю, что она сможет зрителям, читателям рассказывать что-то в своем творчестве объективно.
— А вам предлагали президент или премьер-министр России влиться в ряды тех же "единороссов"?
— Нет, не предлагали. Быть может, мои фильмы не дают повода для таких предложений. Надеюсь на это. Потому что у нас в стране, например, отношение к тому же Сталину очень неоднозначное, а у меня оно однозначное. Так что в этом, думаю, меня сторонятся, и правильно делают.
— Вам самому как зрителю фильмы каких режиссеров интересны?
— Из того, что я смотрел с большим интересом в этом году, — фильм Ларса фон Триера "Меланхолия". Он сейчас один из ведущих режиссеров в мире. Хотя и засветился в скандальной истории в Каннах на кинофестивале, когда его удалили за не очень уместные высказывания о фашизме и Гитлере. Это, считаю, Ларс ляпнул не подумав. Но по его фильмам этого не скажешь. А в России я бы отметил работы молодых режиссеров, у нас их целая плеяда. Например, Василий Сигарев и его картина "Волчок". Фильм Алексея Мизгирева "Бубен, барабан". Еще Алексей Федорченко снял интересное кино, заслуживающее внимания, — "Овсянки". Алексей Попогребский — "Как я провел этим летом". Не могу сказать, что эти картины безупречны, но, по крайней мере, это та молодежь — относительная, многим из них уже под сорок, — и те режиссеры, которые интересны для нашего кино.
— Николай Николаевич, в вашем творческом арсенале есть ведь и актерские работы…
— Да, но их очень мало. Мой дебют в кино — роль Сашки Кригера в фильме "До свидания, мальчики!", который снимался в Евпатории. Как я попал на эту роль? Меня увидел режиссер Михаил Калик на "Мосфильме" и пригласил попробоваться. Я ведь по сути не актер, а просто внешне, чисто визуально, видимо, подходил как типаж — еврей Сашка Кригер. Я и не играл вовсе, а просто жил, вел себя органично, делал то, что подсказывал Михаил Наумович. Для меня съемки фильма по повести Балтера — это моя юность. Первый раз я приехал на юг, первый раз увидел море. Счастью не было предела!
— Старшим в вашей тройке, в роли Витьки Аникина, был Михаил Кононов. Вы с ним дружили?
— Мы все втроем дружили. Не было такого, чтобы двое против одного. Миша Кононов хоть и выглядел юным, он был старше и Жени Стеблова, и меня, был более опытный во всех смыслах. Пять лет разницы — тогда очень много! В те годы он уже работал в Малом театре. Снялся в картинах "В огне брода нет", "Начальник Чукотки". Роль Витьки Аникина совсем ведь небольшая, фитюлька, прямо скажем. А Миша как актер был настоящий мастер, у него отличные большие, главные роли. Жаль, что он так рано ушел из жизни. Царство ему небесное. В кино он сделал очень много, мог еще сниматься.
ИЗВЕСТНЫМ СТАЛ ПОСЛЕ "ОБЛАКО-РАЙ"
Имя: Николай Досталь
Родился: 21.05.1946 в Москве
Карьера: народный артист России (2008)
В 1971 г. окончил факультет журналистики МГУ, а в 1981-м — Высшие курсы сценаристов и режиссеров (мастерская Георгия Данелия). Международную известность Досталь получил благодаря своей картине "Облако-рай" (1991). Среди самых известных работ Николая Досталя — "Шура и просвирняк" (1987), "Маленький гигант большого секса" (1992), "Мелкий бес" (1994), "Полицейские и воры" (1998), "Коля — перекати-поле" (2005), "Штрафбат" (2005), "Раскол" (2011). Картина "Петя по дороге в Царствие Небесное" (2009) удостоена первой премии на 31-м Московском международном кинофестивале.