Шура признался, что его коллега по группе Лева доверяет ему безоговорочно
— Шура, прежде всего поздравляю с рождением дочери!
— Спасибо! Мне уже сорок и это мой первый ребенок, ощущения фантастические!
— Музыку ради семьи бросать не собираешься?
— Ну уж нет, ни в какие декретные отпуска мы с Левой, моим коллегой по группе, уходить не собираемся! Хотя у него ведь тоже ребенок должен родиться в сентябре. Будем совмещать работу с заботой о женах и детях — уверен, у нас все получится.
— Это ведь почти мистика, насколько у вас с Левой "переплетены" судьбы…
— О таких вещах никогда не задумывались — нет времени.
— С Левой вы ведь познакомились еще подростками...
— Да, с Левой мы встретились в юношеской театральной студии еще в 1986 году. Это была студия при минском Театре юного зрителя — тогда мы периодически играли в массовках в самом театре, а еще ставили свои спектакли. К тому времени, когда мы там появились, сам подход уже начали модернизировать — наконец перестали ставить пьесы советского драматурга Михаила Рощина, а занялись Сэмюэлем Беккетом и Борисом Вианом. Так что появились элементы театра абсурда… А с Левой у нас были одинаковые музыкальные вкусы, так все и завертелось. Рыбак рыбака…
— Как вы тогда выглядели? Не как обычные школьники?
— Как советские школьники, но любящие популярные тогда группы новой волны. У нас были фантастические прически с начесами, шикарные плащевые пиджаки... То есть все атрибуты моды 80-х. Помните, как выглядели безумно модные в то время "Дюран Дюран"? Вот и мы так же одевались!
— И как же в относительно провинциальном, по сравнению с Москвой и Питером, городе Минске удавалось быть в курсе всех модных веяний?
— Ну, я не считаю, что Минск был таким уж провинциальным городом, по крайней мере, не провинциальнее Киева! Я, например, получал основной поток информации — газеты, диски, журналы, видео — через своего дядю Михаила Карасева: он буквально жил музыкой и был в курсе всего, что творилось на Западе.
— Говорят, вы были ярыми "антисоветчиками", чуть ли не такими малолетними диссидентами…
— Да нет, особо "ярого" неприятия "совка" не было — просто наши концерты периодически отменяли всякие комсомольские комитеты. А с самой системой мы боролись пассивненько, как и любая другая группа конца 80-х.
— А комсомольцы почему концерты запрещали?
— У нас было такое вот "легендарное" шоу — Лева разрывал пуховую подушку, вылезая из настоящего гроба. Как правило, суровые бабушки из Домов культуры оставляли нас после концерта и заставляли пылесосить всю сцену! Что мы и делали.
— И после таких вот издевательств сначала ты, а потом и Лева решили уехать в Израиль?
— Я уже не помню, почему мы решили свалить в Израиль, но собрались и уехали. И сделали это с легким сердцем. Хотя тогда ведь мы уезжали из СССР и понимали, что это практически навсегда. Ну а через год Союза уже не стало.
— А что ты взял с собой в самолет?
— Письма от любимых людей, музыкальные записи и гитару. Это были самые дорогие моему сердцу вещи.
— Вскоре вы победили на Иерусалимском рок-фестивале…
— Это был фестиваль, в котором участвовало порядка 30 групп. Все это организовывал человек, который сейчас пишет тексты для группы "Ария", а еще он автор гимна для российской "Фабрики звезд". За песню "Варвара" нам тогда дали первое место. Вручили какую-то грамоту, и все — ни денежного приза, ничего… Хотя тогда мы звучали совсем не так, как сейчас — у нас был акустический состав. Две гитары, бас и скрипка — все. А тот самый электрический саунд "Би-2" появился только в 1998 году, когда мы записали одноименный альбом с песней "Полковнику никто не пишет...".
— А после Израиля тебя занесло аж в Австралию...
— Да, я очень люблю путешествовать. В Австралии мне понравилось, и я решил там остаться — вот настолько все легко. Так и должно быть, я считаю. Я всегда представлял себе Австралию некой фантастической страной, и я не разочаровался.
— Ты, кстати, улетал первым, а Лева подтягивался потом. Всегда был "первопроходцем"?
— Так и есть. Мы же дружим с детства, поэтому, конечно же, он мне всегда доверял безоговорочно.
— А кто из вас все-таки лидер в группе?
— Мы оба лидеры, но обязанности в коллективе у нас разделены. Причем все получается стихийно, и мы меняемся друг с другом: то он отвечает за музыку и тексты, а я — по административным вопросам, то наоборот. В зависимости от ситуации. Хотя у нас есть директор и тур-менеджер, но все на 100 процентов решаем именно мы с Левой.
— Как вы попали в недавний фильм "О чем говорят мужчины"?
— Сценаристами картины были наши друзья — Леонид Барац и Ростислав Хаит, мы дружим уже около десяти лет. Они и предложили нам сделать саундтрек и сняться в финале этой комедии. Судя по тому, какую кассу собрал фильм, он получился удачным. Мы с Левой тоже считаем, что парни сняли лучшую комедию в этом году. У нас же с комедиями в стране вообще туго — в основном получается ужасно. А тут тебе не просто смешно до коликов, но и есть о чем подумать.
— Нельзя не вспомнить о Сергее Бодрове-младшем, с которым вы с Левой работали в "Брате-2"…
— Замечательный был парень. Мы очень быстро и легко сдружились. А вот ту самую сцену, где мы выступаем в американском клубе, открою тайну: снимали на самом деле не в Чикаго, а в каком-то питерском театре. Просто режиссер Балабанов нас попросил говорить всем, что все дело действительно было в Чикаго — мы долгое время так и делали. Так вот, Сережа Бодров сам возил нас по Питеру с экскурсией — Невский проспект и все такое. Ужасно его жаль.
ГРАЖДАНИН АВСТРАЛИИ
Имя:
Шура Би-2
Родился: 3.02.1970 в Бобруйске (Белоруссия)
Карьера: гитарист и вокалист группы "Би-2"
В юности посещал музыкальное училище, где играл на контрабасе. В 1988 году Шура (Александр Уман) вместе с Левой (Егор Бортник) организовали коллектив "Братья по оружию", позже переименованный в "Берег истины", а потом — в "Би-2". В 1991-м Шура, а затем Лева уезжают в Израиль. В конце 1993 года Шура перебирается в Австралию (он до сих пор гражданин этой страны). В сентябре 1999-го музыканты возвращаются в Россию, где спустя год (после фильма "Брат-2") становятся популярными.