Слепой. В специальных линзах, через которые ничего не видел.
Актера Станислава Боклана сегодня можно увидеть в тысячах мест по всей стране: его лицо изображено на постерах фильма Олеся Санина "Поводырь" о расстреле кобзарей в 30-х годах, который выходит в прокат 12 ноября. До этого были долгие годы работы в киевском Молодом театре, съемки в сериалах ("Пять минут до метро", "Три сестры"), полнометражных картинах и уже нашумевшем "Поводыре". Казалось бы, именно о роли слепого кобзаря сегодня должен в первую очередь говорить Боклан. Но стоило нам позвонить Станиславу, как он сразу сказал: "О "Поводыре"? А давайте не о нем — я его еще сам не видел".
— Станислав, как же вы, актер, который обычно играет в сериалах состоятельных героев-любовников, убедили режиссера Олеся Санина, что сможете сыграть слепого кобзаря? Поговаривают, он вас взял без проб...
— Да-да, без кастингов. На самом деле, когда Олесь предложил мне эту роль, я отказался. Я всю жизнь играю сексуально озабоченных мужчин, бандитов всяких, негодяев. Подумал: какое отношение я имею к этому фильму? Но Санин подошел ко мне второй раз. Говорит: "Доверься мне, я знаю, что делаю". Он так убедительно это говорил, что пришлось поверить. Это ведь не первая наша с ним совместная работа. Мы с Саниным работали на фильме "Матч", где я играл бургомистра. Возможно, он успел понаблюдать за мной там. А может, просто увидел в интернете фотки, где я лысый и небритый (смеется). Бог его знает, что на уме у этих режиссеров.
— И каково "герою-любовнику" было вживаться в образ слепца?
— Олесь мне давал много исторических книг о кобзарях, о той эпохе. А еще в съемках были задействованы незрячие актеры — я наблюдал, как они себя ведут, как воспринимают мир. Кроме этого, я работал в специальных линзах, которые сделали на заказ в Лос-Анджелесе. Я в них действительно становился слепым: не видел ничего, так что продюсеру приходилось водить меня по съемочной площадке. Да и чего скрывать-то: то, что я кажусь незрячим в кадре, во многом заслуга оператора, который в нужном ракурсе меня показывает, девчонок, которые гримировали меня, костюмеров и так далее.
— Вас стали заметно реже приглашать в российские проекты. Это как-то связано с патриотичным духом "Поводыря"?
— Я не снимаюсь там не из-за участия в "Поводыре", а из-за того, что у меня много работы здесь и мне это интереснее, чем ездить в Москву и играть бизнесмена, влюбленного в девочку. Я должен был сниматься в одном проекте в Крыму, но из-за всех этих событий проект решили закрыть. Как говорится, все, что ни происходит — к лучшему. Будем верить, что и это к лучшему, в том числе отсутствие российских проектов.
— Сейчас в России снимают ленту о так называемом "освобождении Донбасса". Смогли бы вы, скажем, сыграть сепаратиста?
— Увы, я не могу позвонить господину Путину и сказать, что он не прав. То есть я-то, конечно, могу, но возьмет ли он трубку? Очень жаль, что и среди актеров произошел раскол. Ведь можно играть сексуального маньяка, но при этом любить свое государство. Роль сепаратиста, говорите? Да, я мог бы ее сыграть. Но только, чтобы меня, гада, в конце прибили. Я бы, конечно, попытался своей игрой оправдать эту роль, но наши — украинские войска — все равно бы победили. А в российском проекте об освобождении "ДНР" — нет, не сыграл бы.
— Вы работали в театре и снимались в кино и сериалах с десяток лет, но популярность к вам пришла далеко не сразу. Никогда от этого не скребли на душе кошки?
— Популярность — это вы имеете в виду, что борды с моим лицом по городам развешаны? (смеется). Я ведь каким был, таким и остался: ношу одежду, которую покупает мне жена, и ем еду, которую она для меня приготовила. Я не так уж и часто бываю в поликлиниках или жэках, чтобы ощущать всю "соль популярности". На самом деле, эта часть жизни меня меньше всего волнует. Мне, наоборот, удобнее, когда в быту я не привлекаю много внимания, когда можно спокойно на даче сидеть с удочкой и в тебя не будут тыкать пальцем, что, мол, вот тот человек, которого мы вчера в телеке видели. Помню, когда шел сериал "Пять минут до метро", а машины у меня еще не было, ездил на метро, и люди в вагоне подходили и говорили мне, какой я молодец.
— И что, прямо тыкают пальцем и пытаются завести душевную беседу?
— Ну да. Вот недавно подходит ко мне мужчина на улице и спрашивает: "Ну, как вы там вчера досидели, до конца?". Я его в первый раз вообще вижу, нигде вроде бы не сидел вчера. Отвечаю: "Нормально". Тот развернулся и ушел. Или, бывает, здороваются, а потом изрекают: "А нет, это не он" — и уходят. Или девушка в вагоне метро совсем впритык подошла и спросила: "Я правильно поняла?". Я говорю, мол, правильно. Она спокойно развернулась и ушла. А недавно человек в магазине дал $50 и попросил на них расписаться.
— Кроме актерской деятельности вы еще и преподавали в университете Карпенко-Карого. Почему прекратили?
— Да я человек просто такой: мне легче прибить, чем научить (смеется). Терпения не хватает. Вот у Саши Кобзаря (также играет в "Поводыре") я был некоторое время преподавателем по сценическому мастерству. Кто знает, может, я его чему-то научил, а может, наоборот, разучил.
— И кому бы вы, как бывший преподаватель, не советовали идти в актеры?
— Всем. Неблагодарное это дело. И своим детям я этого не желал. Мало кому везет — удача улыбается лишь одному проценту артистов. А я не хотел бы, чтобы мои дети в этот процент не попали.