Машков. Говорит, что его способности — не бесконечны. Фото С. Николаев
— Владимир, уже в сентябре будет мировая премьера вашей последней крупной работы — фильма "Край" Алексея Учителя. Говорят, съемки были тяжелыми…
— Не то слово! Я там и тонул, и горел, и даже водил паровоз. Кстати, у меня ведь и родной дед управлял такой махиной! А лично я аж два паровоза научился водить! Один из них у меня был 1905 года, единственный в России, который еще на ходу. А паровоз — это ведь живое существо! Его же нужно не просто как чайник залить водой, с ним нужно работать, и тогда он начинает дышать, жить по-своему... Он обижается, ломается — в общем абсолютно живой организм. Там есть все — и огонь, и вода, и медные трубы. А начальник этого паровоза — человек двухметрового роста, когда мы подошли к этой махине, — сказал: "Ну что, добро пожаловать в ад!". И вот в этом паровозе я провел целый год съемочного периода. Самое удивительное, чему меня там научили, — это жарить яичницу на лопате. Поверьте, получается невероятно вкусное блюдо. Я две недели буквально жил в воде, мне там и бревном в голову попадали. А однажды меня даже действительно унесло по течению, и мой каскадер Славик, спасибо ему, меня вытаскивал. В общем, физически для меня это была, наверное, самая сложная картина.
— Да вы вообще всегда очень убедительно перевоплощаетесь в своих работах. Есть какие-то специальные методы?
— Погружение в роль — это обязательная вещь для актера. Вот на последних съемках я 12-килограммовый молоток не выпускал из рук ни на минуту. А вообще актерская профессия — она ведь не "прокурорская" а, скорее, "адвокатская". Ты должен понять, почему человек ведет себя именно так, а не иначе. Все мои персонажи изначально находятся во мне. Правда, сейчас, не снимаясь, я просто не знаю, кто я! Я ведь учился на артиста целых девять лет — и в Новосибирске, и в Москве. А мама и папа были у меня актерами театра кукол. Мама была режиссером и кричала дома по вечерам на папу, который играл Карабаса-Барабаса: "Не бери так Буратино за нос!". А бабушки сидели под окном и понимающе кивали — артисты, мол, репетируют. Я хотел стать, например, геологом, но гены взяли свое.
— А роль Давида Гоцмана из "Ликвидации" на вас лично оказала какое-то влияние?
— Ну, во-первых, именно поэтому новый фильм "Край" мы впервые покажем в Одессе. Понимаете, я ведь прожил здесь, опять-таки, целый год на съемках. Только два раза выезжал на один день в Москву. Моей задачей было каким-то образом раствориться в Одессе. Чтобы где-нибудь в районе Молдаванки меня не отличали от местных жителей. Помню, рано утречком я стоял возле вагончиков нашей съемочной группы, и тут подбегает костюмер с криками: "Украли! Украли!". "Что украли?" — переспросил я. "Да утюг!" — ответил он мне. Ну я подхожу к вагончику, смотрю — гладильная доска стоит. Успокаиваю его: "Да ничего, доска есть, сейчас откроется что-нибудь, купим утюг". И пошел погулять чуть дальше. Смотрю — мужичок идет пошатываясь прямиком в вагончик и вытаскивает доску. Я ему: "Мужик, ты что делаешь?", а он отвечает: "Слышь, я тут утюг взял, смотрю — еще и доска есть...". И даже попросил помочь ему ее дотащить. В этот момент я понял, что практически растворился в Одессе. Это такой заводной город, что, как я вижу на фестивале, и киевляне, и люди из городов Украины начинают вести здесь себя по-одесски.
— Скоро начнут снимать новый фильм о Владимире Высоцком — его сыграет Сергей Безруков. Как вы считаете, он справится? И признайтесь, сами бы вы хотели получить такую роль?
— Для меня Владимир Семенович — Бог, и я считаю, что его сыграть нельзя. А насчет Безрукова... Я здесь не судья, не могу давать советы. Не знаю... Если у них есть какая задумка, и заниматься этим действительно будет Никита (сын Владимира Семеновича, исполняющий нынче обязанности директора музея имени отца, и который написал сценарий к фильму "Высоцкий". — Авт.), то, надеюсь, все это перерастет до чего-то такого, на что мы будем смотреть и переживать. Но лично я бы этого побоялся. И вообще, для артиста эта роль несовместима с жизнью, да и дальнейшая карьера станет практически невозможной. Высоцкий — он здесь. Мне лично не составляет труда представить его приехавшим сейчас в Одессу. Кстати, моя первая картина, которая называлась "Зеленый огонь козы", была снята по сценарию Аркадия Высоцкого, сына Владимира Семеновича. Съемки проходили на киностудии Довженко, мы очень дружили с Аркашей. Так что я очень бережно отношусь ко всему, что связано с Высоцким.
— У многих актеров на самом деле трагическая судьба. Вы считаете себя в этом плане счастливчиком?
— В актерской профессии нет вообще никаких гарантий. Здесь нет успешных или неуспешных людей. Ты можешь быть активным, действовать, а потом... Любовь и ненависть на этой улице ходят совсем рядом. Как сказал великий Марлон Брандо, артист — это человек, сидящий на сахарном троне под проливным дождем. Здесь все очень условно. Я готов к любым поворотам судьбы, может быть, о некоторых из них я не хотел бы думать. Я понимаю, что может произойти все, но я ведь все равно существую там, на пленке. Если это будет вызывать сопереживание, я продолжу жить и радоваться. Способности — они не бесконечны. Главное, чтобы пленка сохранилась.
ВЫГНАЛИ ЗА ДРАКУ
Владимир Машков родился 27.11.1963 в Туле (Россия)
Карьера: актер, народный артист России
Родители Машкова работали в кукольном театре, а вот сам Владимир сперва поступил на биологический факультет, но через год все же ушел в театральное училище. Правда, оттуда его исключили — за драку. А вскоре за буйный нрав выгнали и из школы-студии МХАТ. Но Машков начал сниматься в кино, а слава к нему пришла после картины "Вор" в 1997-м. За плечами у актера не только множество фильмов ("Американская дочь", "Папа", "Ликвидация"), но и аж пять браков. От первого — дочь Мария Машкова (тоже актриса, "Не родись красивой").