Зиновий Гердт
Залман Эфраимович Храпинович родился в Себеже ныне Псковская область. Первая его профессия – слесарь-электрик. Первые подмостки – заводской театр рабочей молодежи (ТРАМ). С него и начался великий Гердт. Хотя первые роли играл еще Храпинович, но это было слишком длинно, и он взял фамилию мамы.
В войну Гердт ушел на фронт добровольцем. Старшим лейтенантом он командовал саперной ротой. В 43-м под Белгородом был тяжело ранен. С поля боя его вынесла на себе медсестра. В больнице он лежал больше года. После десяти! безуспешных операций, врачи решили ампутировать ногу. Ведущий хирург и жена конструктора Сергея Королева Ксения Винцентини во время этой операции попыталась еще раз спасти конечность. Эта одиннадцатая операция прошла успешно – кости начали срастаться! Правда, появилась хромота. На юбилей Гердта Рязанов с Тодоровским подкусили шутника, написав ему: "Войну на себя он работать заставил, как пользу извлек он хитро: нарочно он ногу под пулю подставил, чтоб ездить бесплатно в метро".
Великий Зяма – гений эпизода. "Золотой теленок", "12 стульев", "Соломенная шляпка", "Место встречи изменить нельзя", "О бедном гусаре замолвите слово". Фейерверк остроумия, он был непревзойденным шутником и в жизни. "С Зямой, как с петергофскими фонтанами, нельзя расслабляться!", – говорила Рина Зеленая. Шутки, розыгрыши, мгновенные мизансцены буквально фонтанировали из него.
Как-то Петр Тодоровский и Гердт "словоблудили" на мелодию популярной по тем временам песни Никиты Богословского "Он ее целовал, уходя на работу". "Он ее иногда, уходя на работу, а когда приходил, он ее никогда". Или – "Он ее как-то раз нехотя на работе, а потом приходилось почти каждый день", "Он ее запирал, уходя на работу, а когда приходил, отпирать забывал"… Вскоре театр Образцова поехал на гастроли в Ленинград. Туда же прибыл и Тодоровский. Он снимал Гердта в фильме "Фокусник" и решил отснять ленинградские сцены. Жизнь Зиновия Ефимовича в Ленинграде складывалась непросто: целый день на съемочной площадке, вечером – спектакль (иногда и дневной), радио, телевидение… В восемь утра Гердт уже в гриме, и вдруг он, хватаясь за сердце, валится на диван. Кто-то сует ему в рот нитроглицерин, кто-то вызывает "Скорую". В воздухе повисло страшное слово – инфаркт. Доктор снимает кардиограмму, и пока медсестра делает укол, он набирает номер телефона, чтобы договориться о госпитализации: "Здгавствуйте! С вами газговагивает вгач кагдиологической бгигады Дзегжинского гайздгавотдела гогода гегоя Ленинггада Гапопогт Агон Абгамович". И вдруг, больной начинает хохотать. И уже на носилках задирает голову и говорит Тодоровскому: "Петя, есть вариант! Он ее целый день, не ходя на работу".
Жена Таня хлопочет у кухонной стойки, Зяма устроился поодаль на кушетке и подозрительно затих. Таня подымает на него глаза и лицезреет как Зяма, нацепив на кончик носа очки и слегка высунув язык, ползает пальцем по строчкам рекламной газетки – на сей раз изображает старого маразматика и ждет, когда же на него обратят внимание. "Зяма! – с экспрессией говорит Таня. – А я и не знала: да ты – актер!" Эффект достигнут.
В непродолжительные паузы между напряженной работой, когда Зяма оказывался дома, досуг проводился по одному сценарию. Жена отдает короткие команды сидящему на телефоне Зяме: устроить заболевшему А. консультацию профессора, оставить для Б. испрашиваемую сумму, организовать В. и Г. билеты в Большой театр, пригласить к себе на жительство провинциала Д., помочь заготовить мясо для отправки в голодную Казань. Все это делалось как-будто играючи, для Гердтов такой режим был будничным и привычным. Он любил людей. Домработница Нюра как-то сказала: "Когда гостей два-три дня нет – Зиновий Яфимыч ходит по квартире ску-ушнай!"
У них была традиция, как бы ни сложился день, около пяти вечера Зяма приезжал домой и усаживался за стол. "Ну, на обед я сегодня заработал!", – и с аппетитом ел. Довольный и благодушный затягивался сигаретой и исчезал допоздна. Где бы он не находился при первой возможности Зяма звонил домой, вникая в мельчайшие детали текущей обстановки, меняющейся с каждым часом.
В Киеве, на Прорезной, стоит памятник Паниковскому в котором угадывается никто иной, как незабываемый исполнитель этой роли – Зиновий Гердт.