Иван Шишкин
С такой "лесной" фамилией немудрено, что сын русского купца Шишкина влюбился в природу и совершенно не желал продолжать бизнес-династию. Ванечка обожал рисовать. На любом клочке бумаги, попадавшемся на глаза маленькому дитяте, он изображал все, что видел, чем не на шутку беспокоил маму: "Господи, неужели мой сын будет маляром?!" Он упросил родителей перестать отправлять его в гимназию. Ему разрешили с условием участия в семейных делах. Когда же отец пробовал давать Ване коммерческие поручения, того неимоверно обманывали и обсчитывали. Иван был нелюдим, подолгу засиживаясь в своей комнате у окна, он любовался чудным видом на прибрежные луга и закамские леса.
Профессионально рисовать Шишкин учился в Москве и Петербургской академии искусств. Выпускника-отличника отметили 5-летней поездкой по Европе, в Дрезден, Берлин, Мюнхен, Цюрих, Женеву и Дюссельдорф. С иностранными языками у выходца из Елабуги было туго, но он выкручивался, объясняясь мимикой. Вернувшись в Россию, Шишкин продолжил путешествовать — стал передвижником.
Писал он ежедневно, тщательно соблюдая распорядок: скажем, в 10.00 делаю зарисовки на реке, в 14.00 — в поле, в 17.00 тружусь над дубом. Так он перемещался по своим "офисам" под открытым небом, чтобы освещение для его работ всегда было одинаковым. Шишкин был знатоком леса. Летом, работая с учениками, он и от них требовал совершенства: "Такой березы не может быть!" Или: "Эти сосны — бутафорские!" Ученики боялись его критики и, если могли, прятались, уползая в кусты, чтобы не пересекаться... Великий художник-пейзажист отдавался профессии до самозабвения. Соседи по даче как-то спросили его, увидев рядом с домом совершенно мокрым: "Иван Иванович! Вы тоже попали под дождь?" — "Нет! Гроза застала меня дома... Увидев в окно это чудо, я выскочил поглядеть!".
ДУРАЧИЛ ГОСТЕЙ. Первая жена Шишкина — Евгения Александровна, сестра художника Васильева, умерла, родив гению троих детей. После 3-х лет вдовства 45-летний художник женился на своей ученице, 27-летней красавице Ольге Антоновне Лагоде. Она покорила профессора своими работами, превзойдя талантом всех его учеников. После свадьбы дом Ивана Ивановича преобразился. По воскресеньям дурачились, веселились, танцевали в смешных костюмах, придумывали что-нибудь остроумное. Шишкин сам изображал то заезжего фокусника, то итальянского тенора без голоса. У них родилась дочь Ксения — по-домашнему Куся. Но через полгода Ольга умерла. Шишкин был безутешен, пил, и было решено, что он с детьми переедет к сестре Ольги, Виктории Антоновне. Для Ивана Ивановича это было спасением, он уже чаще стал прибегать к работе, чем к водке. Деньги за картины больше не уплывали куда-то, а приносили достаток и даже роскошь.
В начале 1880-го Иван Иванович был еще в силе, любил пошутить и посмеяться. Идиллию портила старая страстишка. На всякое замечание: "Николай Петрович!", что значило "Не пейте!" — он сердился, из-за чего возникали ссоры. Оставлял выпивку Шишкин только за месяц-два до выставки, когда работал день и ночь. Очень нервничал, отбирая экспонаты, бубня, что у него в этом году картины хуже всех. А когда его полотно выкупали еще до выставки, Иван Иваныч кокетливо говорил: "Да неужели? Скажи пожалуйста!". Он обожал возиться с дочуркой Кусей. И писал, писал, писал. Шишкин мечтал умереть моментально и безболезненно. Так и случилось. Он работал, как вдруг стал заваливаться на бок. Его ученик подхватил его, но душа 66-летнего художника была уже далеко…