На днях в Китае принят Кодекс чести государственных служащих. Этот документ дополняет комплекс жесточайших уголовных (вплоть до расстрела) и административных мер, направленных на снижение коррупции и повышение эффективности аппарата власти. Новацией является то, что теперь даже нарушение этических норм может повлечь за собой уголовное преследование. Например, руководящий работник обязан сообщать в отдел кадров о наличии у него любовницы, а также ее данные (объем груди, талии и бедер не требуется, а вот адрес и место работы – обязательно). А вот если этот самый чиновник скрыл подобные сведения, то его непременно уволят с работы, а могут даже в тюрьму посадить.
В китайском Кодексе есть еще много чего интересного. Он основан на системе штрафных баллов. Если будет выявлено, что чиновник плохо заботится о престарелых родителях, ему впишут 50 штрафных очков, если он получил вид на жительство в иностранном государстве – 75, и так далее. Нам, людям из другой цивилизации, подобный документ может показаться большим перебором или даже абсурдом, но он, по крайней мере, свидетельствует о политической воле и решительности власти.
Проблема коррупции в стране, где социалистический административный централизм сочетается с мощным капиталистическим рынком, и эта громадная разность потенциалов порождает колоссальные возможности злоупотреблений и соблазны для чиновников, остается главным вызовом китайских властей. Они понимают, что одними карательными и надзорными мерами проблему не решить, и сейчас приступают к реформам, направленным на разделение для начала политических и административных должностей.
Природа коррупции в Украине, при всей огромной разнице укладов и масштабов, очень схожа с китайской. Та же и даже еще большая централизация власти: получив в 1991 году в свое полное суверенное управление новую страну Украина, национальная политическая элита не стала делиться полномочиями ни с регионами, ни с муниципальным уровнем. Дележ происходил и происходит только внутри элиты: розовая команда Кучмы делила советское наследство, оранжевая команда Ющенко отнимала и делила наследие Кучмы, бело-голубая команда Януковича отнимала рычаги и кормушки у оранжевых. Состоялось полное слияние политической и административной власти, разрушены барьеры между ветвями и уровнями управления, между властью и капиталом. В таких условиях разговоры о борьбе с коррупцией лишены всякого смысла: сутью любой политической борьбы в Украине сегодня является борьба за коррупцию. Сегодня почти никто – даже оппоненты – не вспоминает заявление Виктора Ющенко о том, что в его правительстве воровства не будет. Это заявление было слишком абсурдным, слишком далеким от экономического и политического контекста, чтобы восприниматься всерьез.
По данным Контрольно-ревизионного управления (КРУ) Минфина, количество нарушений в бюджетной сфере за последние два года увеличилось в пять раз. За это время власть и оппозиция дважды менялись местами, но тенденция была неуклонной. В свою защиту чиновники выдвигают неубиенный аргумент: во всем виноваты депутаты. И действительно, законодательно закрепленные финансовые обязавтельства государства (льготы, пенсии и субсидии) в три раза превышают возможности экономики. Это означает, что исполнительная власть может выполнять эти обязательства выборочно – в зависимости от политической ситуации, лоббистского усердия и взяток. С другой стороны, законодательно не прописаны ни функции, которые должно выполнять государство, ни критерии эффективности и результативности госслужащих и госучреждений. И опять же, чиновник тут волен сам выбирать, какие функции ему исполнять, а какие – нет.
Когда нам говорят: вот, дескать, законы плохие, надо обязательно переспросить: плохие для кого? Наши законы очень плохие для граждан, для страны, но они великолепны, если взглянуть на них с точки зрения бюрократии. Круг обязанностей неясен, полномочия размыты, система контроля и санкций отсутствует. О каком-либо кодексе чести смешно и говорить в отсутствие даже закона о госслужбе.
Для того, чтобы понять, с какой стороны подходить к проблеме коррупции, надо сначала определить, кому это надо, кто заинтересован в ее решении. Такую заинтересованность теоретически могут проявлять лишь стабильные правительства с четко отмеренным сроком существования, по окончании которого они должны предъявить населению результаты своей работы. Сегодня в политическом классе Украины нет такой силы. Оппозиция и коалиция ведут ожесточенную борьбу за выживание во власти, за сохранение и увеличение административной ренты. Впрочем, в ходе подготовки к новым парламентским выборам некий шанс у административной реформы появляется. В ней может быть заинтересован президент, которому предстоит работать либо с правительством Януковича, либо с правительством Тимошенко. В обоих случаях президентской команде в целях самозащиты следовало бы заранее предложить четкий регламент и систему контроля исполнительной власти, резко уменьшить число политических назначений. С другой стороны, и сама бюрократия подустала жить в постоянном политическом страхе. Массовые избиения чиновников в период Юлии Тимошенко (уволено двадцать тысяч человек) и обратные кадровые волны в короткие эпохи последующих правительств должны привести их к мысли о том, что порядок лучше произвола. И получая разрешение на произвол, чиновник таким образом допускает произвол в отношении его самого. Сколько еще нужно испытаний, чтобы эта простая мысль стала побуждением к действию?