— Правду ли говорят, что вы в дни Майдана сформировали вооруженные отряды, которые должны были дать отпор войскам, если бы они пошли разгонять людей?
— Без комментариев. Могу только сказать — опасность того, что Майдан могли разогнать вооруженным путем, была. Это могло произойти, не помню точно, в ночь то ли с 26 на 27 ноября, то ли с 27 на 28 ноября. Я тогда позвонил жене и брату Игорю, с которым, кстати, до революции из-за жены практически не общался, и который в самом начале акций на Майдане пришел и сказал, что будет с нами (он стал тогда комендантом Октябрьского дворца, где расположились участники акций), попрощался, попросил, если погибну, воспитать моих детей и сохранить традиции семьи. Я решил оставаться на Майдане до конца. У меня было личное, легально зарегистрированное оружие, которым наградил меня руководитель одной страны. Я получил информацию, что войска пошли к центру города, получив боевые патроны. Самое главное для меня в этот момент было продумать пути отступления людей с Майдана. Я считал, что это могут быть маленькие улочки типа Михайловской, которые вели к Михайловской и Софиевской площадям.
— А много было таких людей, которые бы с оружием в руках вместе с вами готовы были остаться тогда на Майдане?
— Не знаю, у многих ли было оружие – скорее всего только у меня и у офицеров госохраны. Но тех, кто выразил готовность сопротивляться до конца, использую любые подручные средства, набралось человек 300. Тяжелые "орлановские" грузовики ждали своей очереди, чтобы в случае необходимости перегородить улицы. Я всех в те дни предупреждал о недопустимости использования оружия, говорил, что один выстрел может развязать руки власти использовать оружие в ответ. Теперь я благодарен и Ющенко, и Януковичу, и Кучме, что в те дни у них у всех хватило благоразумия, не дать конфликту перерасти в вооруженное противостояние.
— А какие еще эпизоды вспоминаются?
— Помню, один раз ночью я объехал все места, где располагались участники акций, все проверил и поехал домой. Но на душе было как-то неспокойно, шли тревожные сообщения от нашей разведки. Тогда я развернулся и поехал к синагоге Бродского на улице Шота Руставели. Там есть столовая, в которой бесплатно кормят бедных евреев, а в дни революции готовили пищу и для оранжевых, и для сине-белых. Многие рестораны и кафе в те дни завозили еду на Майдан и туда. Потом ее по городу на микроавтобусах развозили. Во время Майдана там жили 274 человека из Львовской и Ивано-Франковской областей. Так вот, когда я подъехал к синагоге, то увидел, как так называемые "антисемиты" из Западной Украины, обнявшись с хасидами и раввинами, танцевали украинские танцы и Хава Нагилу вокруг 200-литровых бочек, в которых горел огонь. В тот день я понял, что все делал не зря.