Четырнадцать – обычное число,
по виду, по значенью, и объему.
Не то, чтобы нам сильно повезло,
но все у нас начнется по-другому.
Произошло, и нет альтернатив.
Спасибо то, что нас предупреждали,
мол, "pravyla naboru nomeriv"
изменятся и вот вам все "Detali"
Плестись в хвосте от века нам дано,
быть впереди, нет речи и в помине.
И то, чего в Европе нет давно,
решили извести на Украине.
Вердикт таков и значит будь готов,
тем более что смысл его не сложен:
лишь префикс перед кодом городов
безжалостной рукой на "ноль" помножен.
Бывало, нервно трубку теребя,
и в Польшу было трудно дозвониться,
поэтому-то в круглого нуля
и превратилась следом единица.
Меняя цифры в книжке на ходу,
на номер натыкаешься с испугом.
С восьмерки ты всегда звонил врагу, –
сотри ее и пусть он станет другом.
Однажды так пройдешься сверху-вниз,
курсором удаляя все дефисы.
"Плюс три" – не выход, это – компромисс,
пора бы не ходить на компромиссы.
До ноября, а то и января
останется и старая система.
Случилось все, короче говоря,
но привлекла вниманье эта тема.
"Восьмерка выбывает из игры"
был фильм у режиссёра Джона Сэйлза.
В потоках голливудской мишуры
не то, чтобы уж очень он смотрелся.
Да, в этой сфере правило тогда
чужое и неведомое племя.
Но в те восьмидесятые года,
увидели, что будет в наше время.
Идем вперед. Внимание, на старт!
Я продолжаю предсказанья эти.
Убрать "восьмерку" из колоды карт,
тем паче, что азарт сейчас в запрете.
Беремся за невиданный предмет,
но только без особого смущенья.
Глядишь, уже Восьмого марта нет,
как праздник, он попал под сокращенье.
Таблицу Менделеева возьмем,
периодически меняется природа,
и элемент ненужный зачеркнем,
хоть "восемь" – это номер кислорода.
Но про него придется позабыть,
и чем дышать не будет ясно вкупе.
В таблице умноженья отменить
и цифру "два", но только если в кубе.
На транспортные средства погляди,
но только так, чтоб без переполоха.
Убрать с проспектов ВАЗ 21, –
в "восьмерке" две двери и это плохо.
Опять же воздух чище, меньше дым.
Цилиндров восемь, значит стой на месте.
Восьмой трамвай изъять, троллейбус с ним, –
тем более что все сейчас не ездит.
В архитектуре будет демонтаж,
и если брать район отдельно взятый:
в домах высотных был восьмой этаж,
теперь – седьмой и вслед над ним – девятый.
За этим шагом видится вполне
очередной объект антагонизма:
и в частном секторе (на четной стороне)
снести дома, как знак анахронизма.
А если выселяться не хотят
и не пускают даже к огороже,
таблички поменять на два нуля, –
пусть по нужде туда заходят тоже.
Так, утверждая свой менталитет,
изменим все и никого не спросим:
для музыкантов отменив октет, –
ведь по латыни "окта" – это восемь.
И в спорте мы порядок наведем,
прославимся, но без завоеваний:
академическую греблю ввосьмером
убрав из всех программ соревнований.
Понятно, как тогда с другими быть,
нас не берут, а значит, нету толку.
Большую бы восьмерку распустить,
а заодно Исламскую восьмерку.
Глядит с улыбкой много лет планета
на то, что мы в стране своей творим.
Признают нас, конечно, чудом Света
по разнарядке, стало быть, восьмым.
Произойдет все это, безусловно,
и есть, кому на это вдохновлять.
Мы статус этот примем благосклонно, –
себя-то мы не будем избавлять.
Такие перспективы, и за сим
пока что только в виде силуэта.
Система есть китайская у-син,
в ней на почетном месте цифра эта.
Терпимость к неудачам придает, –
сотрешь ее, и сразу станет хуже.
Китайцы – общепризнанный народ
и, философствуя, увы, не бьют баклуши.
Мы как всегда пойдем своим путем:
не сократим, так что-нибудь отбросим.
Потом часы на час переведем,
но в них уже не будет цифры восемь!