В 2005 году арестовали Бориса Колесникова
ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ. РАЗОЧАРОВАНИЕ
В 2005-м даже самые ярые сторонники и участники "оранжевой революции" начали разочаровываться. "Я ночевал на Майдане, верил в то, что начнутся перемены. Что жить будет легче. Но очень быстро стало понятно, что с Ющенко прогресса нам не видать. Оставалась надежда на Тимошенко, но и она рухнула и у меня, и у многих, — рассказывает ликвидатор аварии на ЧАЭС Александр. — Государство перестало защищать тех, кто потерял здоровье в Чернобыле: перестали лечить, давать бесплатные лекарства, хотя раньше мы все это имели. Стало понятно, что все, что было на Майдане, делалось не для людей, а для себя. Появилась каста людей, которые оградили себя политическим и экономическим забором, и живут сами по себе. Появились "патриции" и "плебеи". Теперь народ разочаровался и не верит никому из политиков".
БЕЗУМИЕ. "Я сама из России, живу в Харькове. Но в 2004-м поддерживала "оранжевых". Думала, раз Ющенко бывший глава Нацбанка, то с гривней точно будет все хорошо, — признается Инна Арефина. — Разочаровалась, когда бывшие союзники начали ссориться друг с другом". "Я рассчитывал, что новый президент начнет развивать экономику, как обещал, — говорит риелтор из Киева Олег, — но он занялся, по сути, разъединением страны, например, присвоил звание героев УПАвцам. Может, они и правда герои, но когда большинство получает копейки, то их такие "заботы" президента только злят.
ПРОДАЖА. "Помните, как в Киеве сметали с прилавков оранжевые свитера и даже нитки, ленты? Какая была эйфория вокруг "революционной символики"! И вот через несколько месяцев, оказывается, что сын президента Андрей Ющенко купил права на бренды "оранжевой революции". Как в душу плюнули! Почему эта семья должна получать прибыль за счет тех, кто ночевал в палатках?" — возмущается киевлянин Сергей.
ГАИ. КРОВАВЫЙ УКАЗ
"Говорят, что "мертвого льва не пинают", но указ об отмене ГАИ был чудовищной глупостью, — говорит столичный инспектор ГАИ Алексей. — Пришли утром на работу — и как гром среди ясного неба… Ходили разговоры о реформе, начальство щеки раздувало, говоря о переменах. Но вот, чтобы так, одним росчерком пера... Это же как анекдот звучало: "Какой-то сельский дядька пожаловался Ющенко на то, что гаишники прячутся по кустам, и вот решили вас разогнать". Что было дальше и вспоминать не хочу. Оружие не выдавали, нагрудные значки, жезлы тоже. Но на работу выходили, аварии оформляли. Водители обнаглели так, что слов нет. Один, помню, выпил на глазах пиво, показал неприличный жест и поехал. И что делать, если останавливать нарушителей запрещено? Отвернуться, выругаться… Водители, конечно, сначала радовались, но потом просто взвыли. У нас же привыкли в случае беды звать милицию, а в те дни инспектора отвечали: "Проблемы на дороге — зовите нашего гаранта". Но главное, этот закон — в крови невинных жертв. Количество ДТП резко возросло, погибли люди… Какими бы мы ни были: плохими, хорошими, но работу делали. И если из-за отмены ГАИ была пусть даже всего одна жертва, президенту не может быть прощения. Уж простите, если пафосно звучит. А через время все тихонько вернулось на свои прежние места, начали работать, как раньше. Я даже ничего не слышал о том, что бы было постановление, отменяющее тот указ".
ДЕЛО КОЛЕСНИКОВА. ГОТОВИЛИСЬ К ХУДШЕМУ
6 апреля Борис Колесников (в то время председатель Донецкого облисполкома) приехал в ГПУ на допрос по так называемому "делу о сепаратизме". "Мы с журналистами достаточно долго ждали его под дверями, но в итоге позвонил его юрист и сказал, что Борис Викторович задержан", — вспоминает нардеп (ПР) Елена Бондаренко (во время описываемых событий — пресс-секретарь Донецкого облсовета). Причиной ареста стало то, что гражданин Борис Пенчук обвинил Колесникова в вымогательстве контрольного пакета акций одного из крупных ТЦ Донецка "Белый лебедь" (Пенчук был сыном бывшего директора "Белого лебедя").
ОХОТА НА ВЕДЬМ. Вслед за этим начался прессинг и его окружения. Елена рассказывает, что ей пытались всучить повестки, на которых даже не писалось, по какому уголовному делу ее вызывают. "Была устроена охота на ведьм. Моего мужа, специалиста ОГА, уволили за то, что он был регионалом. Как потом выяснилось, велись наружка, прослушка. У соседей выспрашивали, кто к нам ходит, какой у нас с мужем график работы, какой режим появления дома, куда ходит дочка, куда ходим мы. Зачем эти данные, где они осели — никто не знает. А самым страшным была неизвестность. Никто не знал, чем это закончится. Готовились к худшему, надеясь на лучшее", — признается Бондаренко.
Елена вспоминает, что на адвокатов Колесникова пытались завести уголовное дело, их сделали невыездными. И это затрудняло работу — юристы искали счета, на которых Борис Пенчук спрятал деньги, полученные за продажу акций "Белого лебедя" (по версии обвинения, Пенчук и его семья были вынуждены отдать акции под угрозой смерти). "Когда мы, наконец, нашли деньги, и на пресс-конференции по этому поводу выступила Раиса Богатырева — завели уголовное дело и на нее. Мы видели субъективизм суда, но сложно было как-то с этим бороться. Никто не хамил, как это сейчас происходит. Из зала суда не было прямых трансляций, не было журналистов. Все было по-другому", — продолжает Бондаренко.
ФИНАЛ. 2 августа Апелляционный суд вынес решение освободить его из-под стражи. Он тут же улетел в Донецк и лег в больницу — у него очень сильно шалила сердечно-сосудистая система. А через несколько дней Колесникова опять вызвали в прокуратуру. Вновь заговорили о повторном аресте, но этого не случилось. ГПУ закрыла уголовное дело за отсутствием состава преступления. В июле 2006 года Колесников подал на Пенчука в суд, обвинив его в клевете и вымогательстве. 2 марта 2009 года Ворошиловский районный суд Донецка приговорил Пенчука к восьми годам лишения свободы.