В моём окружении два человека, кто живёт только на местную пенсию. Возможно, таких людей и больше вокруг, но об этих двоих я знаю наверняка. Местная пенсия – это 2500 рублей. Кто вышел на пенсию раньше лета 2014 года, может получать больше. Если выход на пенсию пришёлся на то лето и позже, пенсия всем назначалась в размере 2000 рублей, а после последнего повышения это 2500 рублей. Будь то работник "правоохранительных органов", "госслужащий" или научный работник. Хотя сложно представить, чтобы последние три категории так рисковали накануне своего выхода на пенсию, оставшись здесь после выслуги, стажа и прочего, чтобы сесть на эти 2500 стандартной местной пенсии. Тех, кто выехал ровно по мотивам пенсий из "республики", я знаю предостаточно. Кто-то выехал, чтобы дослужить в Украине год, кто-то поехал за десятью годами в надежде, что в ближайшее время Украина всё-таки вернётся в Луганск на прежних позициях и можно будет вернуться со съёмного жилья где-нибудь Санто-де-Рубежное в Луганск.
В общем, каждый как-то просчитал свои перспективы с учётом вложений, трудностей и будущих дивидендов в виде пенсии, которую можно оформить там, а жить за неё здесь, получая и местную, и украинскую пенсии (что сейчас делают если не все, то очень многие).
Но моя история о тех женщинах, живущих на эти 2500 рублей. Сказать, что это мало – не сказать ничего. Ничтожно мало. Можно маниакально рассчитать эти деньги на месяц за вычетом коммунальных услуг, продуктов питания и жить, балансируя, до следующей пенсии. Это можно сделать, имея выдержку, хладнокровие, некоторую долю прагматизма. Кусочек масла тянуть на месяц по 290 рублей за кило из расчёта, что есть его только на завтрак и не больше двух бутербродов. Фарш куриный по 160 рублей за кило самый дешёвый. Масло растительное самое дешёвое в "Добродии" – 59 рублей за литр. Маргарин – 70 рублей за килограмм. В общем, если не покупать ничего, не хотеть ничего и одеваться строго по регламенту состояния своего шкафа из довоенных запасов, как-то, вероятно, можно. Это если не болеть, не чинить обувь, не чинить трубы и не покупать сладости, обходясь вареньем. Но сложно. Сложно морально, физически и сложнее всего от таких же перспектив, которые не изменятся никогда в ближайшем будушем. Умудряются, конечно, радоваться жизни и собирать деньги даже из таких вот унылых возможностей. Одна из этих женщин спросила в аптеке, сколько стоит самое дешёвое средство от грибка (простите за детали). Ей назвали 600 рублей за флакон, и она также честно ответила: "Поболею-ка я ещё". Экономия, к сожалению, прежде всего на себе и своём здоровье, пока есть возможность терпеть.
Но я хочу сказать о другом. Обе эти женщины при мне говорили вполне серьёзно и вполне сочувственно о бедных жителях Сирии, живущих годами в зоне войны. "Что мы – три года, а как же было страшно, когда стреляли... У них это годами и десятилетиями. Бедные люди!". Это парадокс – быть образчиком для сочувствия, носить мужские туфли, не имея обуви своего размера, и искренне сопереживать жителям Сирии, которым много хуже в их далёкой жизни...