SERGEI GAPON / Фото: AFP
Противоречие между той реальностью, которая нас окружает, и той, какой бы нам хотелось ее видеть, вызывает дискомфорт. По-научному это состояние называется когнитивным диссонансом. Даже если вы никогда не слышали эти слова, они сопровождают нас повсюду - и в личной жизни, и во внутренней политике, и, как становится очевиднее с каждым днем, в политике внешней. И это – опасная тенденция. Как говорил харизматичный Джон Кеннеди, "во внутренней политике мы рискуем всего лишь потерпеть поражение; внешняя политика способна свести нас в гроб".
Когнитивный диссонанс возникает, когда политик избирается на одной политической платформе, а потом "перепрыгивает" на другую. Борец с коррупцией попадается на взятке, пьяный слуга закона садится за руль, в воюющей стране суд запрещает нормально кормить армию, а финансирование из бюджета государства получает политическая партия, которая, если разобраться, попросту не существует за пределами социальных сетей, да еще и работает на подрыв основ существования этого государства.
Нет недостатка в примерах, касающихся и внешней политики, и они намного более серьезны, чем проделки какого-то "внутреннего" персонажа. Вот, к примеру, международные СМИ сообщили, что в прошлом году инвестиции Германии в Россию достигли 3,7 млрд. долларов, что является рекордным объемом вложенных средств за последние 10 лет. Товарооборот России с Францией в прошлом году вырос на 11% и достиг 17 млрд долларов, а французские инвестиции в РФ превысили психологический порог в 20 млрд. Пять крупнейших европейских энергетических компаний вложили в "Северный поток-2" по миллиарду долларов, даже не взирая на угрозу санкций (которую в Украине некоторые считают реальной) и ужасную репутацию "Газпрома" в ЕС после антимонопольного расследования 2011-2018 годов и целой плеяды проигранных в судах исков о неправомерном ценообразовании. Но на другие страны пенять не стоит – наша собственная торговля с агрессором продолжает неуклонно расти и достигла 14,98 млрд. долларов в прошлом году, что на 2,1 млрд. больше, чем в 2017. Причем мы создаем значительное позитивное сальдо для российской стороны, которое она использует далеко не на тушение пожаров в Сибири.
Все эти цифры имеются в открытом доступе и их никто не скрывает. То есть санкции, нормандский формат, публичные заявления в поддержку Украины никак не мешают странам Запада активно сотрудничать с Москвой, да и нам – наращивать официальную торговлю с агрессором (о других способах торговли статистика умалчивает, хотя она, конечно же, есть).
Очевидный разрыв шаблона, который неизбежен при ознакомлении с этими данными, возникает не только в двустороннем формате, но и многостороннем. Когда за столом переговоров с Путиным сидят представители трех стран, каждая из которых активно торгует с Россией, а некоторые еще и инвестируют, вполне реален не только когнитивный, но и стратегический диссонанс. Иными словами, возникает серьезный вопрос о том, как построить нашу переговорную стратегию, чтобы нас поддерживали те, кому это совсем не выгодно, в противостоянии с государством, которое аннексировало часть нашей территории, но с которым мы тоже вполне не против торговать. Военные "эксперты" постоянно говорят о скоплении войск РФ на нашей границе и опасности новой прямой агрессии, хотя перечень и анализ невоенных угроз со стороны России свидетельствует о том, что в прямой агрессии попросту нет необходимости. Есть и другие способы.
Этот диссонанс устраняется несколькими способами, один из которых – убедить самого себя, что все не так уж и плохо. К примеру, что дизель можно покупать только в России, а газ – нет. Или что страны, которые сами далеко не всегда придерживаются общеевропейских ценностей и прав человека, конечно же будут активно помогать нам защищать права коренных народов. Можно еще рассуждать о новых форматах и сетовать на неуступчивость Кремля. Можно убеждать себя и других в выгоде для Украины, которую несут соглашения о свободной торговле, и при этом уходить в резкий "минус" в соотношении экспорта и импорта, ничего не предпринимая для изменения товарной структуры внешней торговли, которая остается неизменной уже 28 лет. Все это было бы не нужно, если бы в свое время создали собственное производство топлива для АЭС, обеспечили бы работу нефтеперерабатывающих заводов, а не их уничтожение, применяли новейшие технологии добычи газа, позаботились о реальной защите инвестиций и создании импортозамещающих производств.
В государстве, в котором воровство прекращается только после увольнения людей, призванных с ним бороться, наивно рассчитывать на успехи в "оборонке", руководить которой ставят людей, ничего в этом не смыслящих. Еще один пример: легенды можно рассказывать о том, какие усилия и сколько времени понадобилось, чтобы наконец приступить к строительству хранилища отработанного ядерного топлива по самым современным технологиям в сотрудничестве с американцами, чтобы не платить России сотни миллионов долларов за его утилизацию. Очевидно, на протяжении десятилетий эта проблема ни у кого диссонансов не вызывала, деньги ведь не свои.
Справедливости ради следует отметить, что эпидемия дискомфорта является не только нашей проблемой, она интернациональна. Венгрия, свободу которой в свое время растоптали по приказу из Москвы, ныне с вниманием и даже симпатией относится к советам Кремля. В Китае и Италии правящие партии в открытую сотрудничают с Москвой, но при этом придерживаются режима санкций, только Италия – де-юре, а Китай – де-факто. Дипломатия Дональда Трампа в отношении Северной Кореи включает личные встречи с диктатором, регулярный обмен письмами и даже визит в демилитаризованную зону между двумя Кореями. Но при этом он никак не реагирует на пять запущенных в Японское море северокорейских ракет и очередной отказ Ким Чен Ына от переговоров с Югом. А ведь Южная Корея – один из наиболее важных союзников США в регионе. В стране эмигрантов Трамп постоянно говорит о той угрозе, которую несут эмигранты, объявляет торговую войну Китаю, который при помощи огромных американских инвестиций научился производить высококачественные товары американских же брендов и говорить о построении "отличных" отношений с путинской Россией, от которой США готовятся защищать членов НАТО и весь остальной мир.
Как же бороться с таким дискомфортным состоянием? Теоретически когнитивный диссонанс должен вызывать стремление изменить свои представления в соответствии с реальностью или, наоборот, влиять на изменение реальности в соответствии с собственными представлениями и интересами. Полезно также перепроверять поступающую информацию на предмет ее подлинности (достигается тренировкой с помощью критического мышления). Увы, чаще всего теплая ванна собственных противоречивых заблуждений оказывается приятнее и комфортнее, чем познание и осознание объективной реальности. Наиболее худший сценарий – это попытки справиться с психологическим дискомфортом, который вызывает когнитивный диссонанс, попросту игнорируя проблему, делая вид, что ее не существует. Например, можно убедить себя, что если поручить некую работу, которая требует специальных знаний, людям некомпетентным, но доверенным, то результат будет положительным. Или продолжать настаивать на своем ошибочном представлении по какому-либо вопросу, не принимая во внимание реальные факты и легко прогнозируемые специалистами последствия. Когнитивный диссонанс становился причиной множества войн и геополитических катаклизмов, громких политических и экономических банкротств. Мы не можем себе позволить жить в состоянии подобного дискомфорта. Снять его оптимальным способом – наша общая задача.