/ Фото: Getty Images
Они действительно помешаны на войне и всех ее проявлениях. Им нравится ходить по Донецку с оружием даже в сортир и целиться хоть в бутылку. Они единственные, кто выносит звуки взрывающихся петард и не падает рефлективно на землю, а гогочет, требуя "бабахнуть еще".
Они одевают в школах наших детей в камуфляж, утверждая, что только так выглядят "настоящие защитники" и ходят по детсадам, давая малышам потрогать автомат и рассказывая байки о прелестях жизни в окопах.
Для них открываются магазины-наливайки под названием "Блокпост" и контейнеры на рынках, где продаются берцы, тельняшки и шевроны несуществующих войск.
Они любят войну и хотят ее, как жених молодую невесту. Им скучно, когда мир и тишина, им надо громко, и чтобы кровяка брызнула. Потом они с чувством выполненного долга поставят на этом месте крест и забудут про него, до какого-нибудь подходящего момента, который может и не наступить вовсе. А крест останется, и через четыре года прохожие будут плечами пожимать на вопрос: "А это кому?"
Они ходят в форме везде, и рядом с ними уже редко садятся в троллейбусах. Вокруг них вакуум, который мало уже кто хочет заполнять.
Но им нравится. Играть в войну.
Вопрос "хотят ли русские войны?" для нас в Донецке даже не стоит, мы все прекрасно видим. Комендантский час, блокпосты, военная комендатура… Господи, пять лет назад слова "военная комендатура" встречались, кажется, только в фильмах про Вторую мировую и то применительно только к немцам.
Даже штатские "министры ДНР" – типа "минсдох" или "минсвязи" ходят в камуфляже. С какого перепугу – непонятно, да и не очень-то хотелось знать. Ряженые они и есть ряженые, что с них взять. Воюют между собой за деньги, с людей последнее снимают. Война ведь, так русские хотят.
Кроме ряженых войну прекрасно используют все кому не лень. Падают сосульки с крыш? У нас же война, некому сбить. Рушатся козырьки с подъездов, дома идут трещинами? У нас война, надо понимать ситуацию. Нет врачей и медсестер в больницах? Товарищи, у нас война, расходимся, не создаем паники, помираем молча. Старики голодают, пенсии крохотные, гуманитарный штаб закрыли, благотворителей из города вон? У нас война, у нас старикам почет только на 9 Мая и то не всем, так что нечего тут роптать, иначе ты – агент СБУ.
Кстати, на 9 Мая нарядить двухлетнее чадо в гимнастерку и крохотные кирзачи – модно и в духе донецкого времени. Это ж мамкина мечта: вот вырастет сынуля и воевать пойдет! Куда, зачем – неважно. Обязательно где-нибудь война будет, кое-кто постарается, чтобы была. Хоть в Сирии, хоть в Лапландии, на худой конец во Франции заварушку опять устроят, чтобы инстинкт войны утолить.
Культ войны, не иначе. Любят ее. По телевизору обязательно за день сюжетов десять пробегут – интервью с передовой, репортаж из окопа, заметка о буднях "наших мальчиков", доклад вкрай обдолбанного Басурина об ИГИЛе под Марьинкой и канадских водолазах в водах Кальмиуса… Мелется военная мельница, перемалывая и без того затюканные мозги обывателя в крупу, из которой потом сварится замечательная каша для пожирателей в камуфляже.
Противостоять этому трудно, но возможно, хотя иногда накрывают отчаяние и злость. Пять лет как нами играют – и финального свистка не предвидится…