У переселенцев, которые вынуждены бежать с Донбасса, возникают огромные проблемы с медициной. Среди людей, покинувших родные города и села, есть инсулинозависимые. Инсулин в Украине распределяется по областям. Диабетики зарегистрированы по месту проживания, и на количество зарегистрированных людей в область выделяется инсулин.
А сейчас сложилась ситуация, когда человек теоретически находится там, в Донецкой или Луганской области, а физически – здесь. На переоформление уходит два месяца. А у человека нет этих двух месяцев, он их физически не проживет! В результате люди приходят к волонтерам и в благотворительные фонды, просят сделать хоть что-нибудь. Вот смотришь на человека и понимаешь, что он не выживет, если ты не найдешь денег.
У меня на даче периодически живут переселенцы. За год там побывало 10 – 15 семей. Среди них была одна инсулинозависимая женщина. Я ее привезла и сказала, что завтра вернусь и привезу инсулин. У нее был запас на двое суток. Я договорилась, проплатила покупку и нужно было физически забрать лекарство. Единственная проблема была в том, что не было на тот момент сумки-холодильника, в которой можно его довезти.
На следующий день я вернулась, но к тому моменту женщину уже забрала "скорая". Она боялась, что я не приеду, и начала экономить инсулин. Врачи ее еле вытащили...
Есть еще ряд серьезных проблем. Например, люди, которые выехали и имели несчастье умереть вне Донецка или Луганска, имеют право на участок… по месту прописки. Я не могу понять, кто за этот вопрос вообще в принципе отвечает. Одной девочке мы помогли кремировать умершую мать и отправить урну с прахом в Луганск, там остались родственники. Еще одна женщина потеряла мужа, у него была онкология на последней стадии. Мы долго помогали лечить, но не справились. Урна с его прахом стоит в крематории в зале ожидания. По всем правилам она может там стоять год, пока родные не найдут, где похоронить. А этой женщине негде хоронить мужа. Все ее родственники похоронены на кладбище около донецкого аэропорта. Она с детьми живет в Яремче
Как быть в таких ситуациях, не прописано нигде в законодательстве. Можно найти участок на сельском кладбище где-нибудь глубоко в области. Правда, можно. Но другой вопрос – а кто на могилу будет приезжать? К нам недавно приходила женщина, матери которой 89 лет. Женщина говорит: "Мать сильно сдала, я понимаю, что она проживет не больше года. Все, что угодно, только не кремировать. Помогите найти выход". Я ее спросила, устроит ли ее участок в глухом селе. Она говорит, что устроит, лишь бы в землю хоронить. Когда я буду у себя на даче в 80 км от Киева, зайду в сельсовет и попрошу. Я точно знаю, что не откажут, потому что мест на кладбище много.
С другой стороны, недавно к нам пришел мужчина, который уезжает на ПМЖ к сыну в Америку. Он сказал, что у него есть два места на Южном кладбище. "Я их хочу подарить тому, кому они нужны", – сказал он. Нам и такую помощь предлагают…
Но это все – организация людей между собой. Это все происходит без участия государства. То есть мы есть, но нас как бы нет. Как-то там себе существуем, и слава тебе, Господи!