Время и дороги – вот основные признаки новой жизни хоть тех, кто остался, хоть тех, кто выехал, но возвращается в так называемую "республику" наездами. В моем детстве из-за службы отца мы постоянно ездили – в Союз, на море, потом назад. Год к этим поездкам мы готовились всей семьей, потом воплощали их. Мама говорила: "Неужели когда-то мы будем жить как все и перестанем сидеть на чемоданах?" Но разве те дороги сравнятся с этими? Мои знакомые, выбравшие жизнь не здесь, давно привыкли к тому, что проведывая квартиры в Луганске с собой нужно брать минимум – пару трусов в пакете и все, потому что тащить чемодан на колесах выйдет себе дороже во всех отношениях.
"Белого" человека отличает вовсе не цвет кожи, а умение легко и мобильно обращаться со своими вещами, умение договариваться, терпеливо и стоически ждать. Подруга приводила пример: в ее семье родители невесты подарили молодым квартиру на свадьбу, сделали евроремонт, купили мебель, а потом обрушилась война. Зять оказался патриотом, и жить в евроремонте в Луганске отказался – увез жену в Винницу, к родне. Те родители в свою очередь тоже купили квартиру молодым, уже в Виннице. И теперь эти родители откручивают краны и люстры, чтоб наняв грузовик отвезти все туда – здесь молодые жить категорически отказываются. Везут смесители, лампы, разобранную мебель – все, что покупалось для долгой и счастливой жизни в Луганске. Новая веха, так сказать – ездить отсюда туда и оттуда сюда. Проведывать, наведываться, вывозить, привозить, уезжать или возвращаться. На пороге моей работы встретила знакомых из прежней жизни – пришли проситься назад. Они как раз из возвращенцев. Костюмы представительского класса, полный марафет, закрытая обувь. Надеются вернуться туда же, откуда уезжали. Точнее, на те же должности. О том, как было не здесь, отвечают лаконично: "Нормально". И добавляют, как обычно все: "Хорошо там, где нас нет". Есть и те, кто полный оптимизма и сил уезжает отсюда, сопровождая отъезд отборным: "Мне эта ЛНР-шмэлэнэр – вот где", – и ребром ладони по шее. Не факт, что там будет легче, лучше, что сложится, но дороги – иллюзия, обман, воровство времени у собственной жизни. Пока еду, типа, могу не думать.
До войны у меня была знакомая. Мы работали вместе. Знаете, есть типаж тех, кому все время не хватает денег, кто вечно чем-то недоволен. Она была как раз из таких. Все время искала, где лучше, где бы подработать. Выехала в начале лета 2014 года. Ездит сейчас по кругу – Черкассы – Северодонецк – Луганск – Краснодон и назад. Часы и дни в пути, уйма денег и сил. Жаловаться просто не остается времени. Денег не стало больше, но жаловаться на их отсутствие пропало всякое желание вместе с силами. Мы говорим иногда. Моя оседлая жизнь и ее кочевая совсем разные. Время у нас течет по-разному, цели стали разными. Она – крутится, добивается, мы здесь – ждем чего-то, выживаем. Муж моей другой подруги, вырвавшись отсюда, не мог… наработаться. Патенты, методички, статьи. Все – в радость. Здесь полтора года ждал чего-то и решался на выезд. Еще подруга, отзываясь о жизни в Ровно, говорит, что не встречала еще таких душевных людей, способных так и столько работать, так относиться к делу и друг другу. Сына назвала в честь приютившего их города и людей, украинским именем. Неееет, говорит, в Луганск не вернется. Ищет возможность продать недвижимость здесь. Хотя в Луганске бывала наездами, проведывая родителей и квартиру. То же – часы в пути, часы в автобусах, в поездах, в переездах. Время подумать, принять решение, взвесить, сравнить. Решить не возвращаться или наоборот решить вернуться.
Хотя главное не это и не об этом, а дороги, бесконечные дороги, как неотъемлемая часть жизни тех, кто уехал и тех, кто остался. География встреч, расставаний, свиданий. Своя романтика или просто новые условия новой жизни. Пара трусов в пакете, заказ лекарств для родственников здесь и иллюзия мира в кармане.