Привычный мировой порядок, каким он был на протяжении последних десятилетий, переустраивается на наших глазах. Одна из особенностей этого процесса заключается в том, что его крайне трудно понять, исходя из стандартных теорий международных отношений. Представления о том, что Америка – это лидер свободного мира, НАТО – эффективный военно-политический блок, G-7 – сообщество наиболее развитых демократических государств, а Россия заинтересована в интеграции в мировое сообщество на равных со всеми условиях, стали анахронизмом. Лозунг "Америка сначала" фактически трансформировался в "Америка остается в одиночестве", армии многих членов НАТО, как выяснилось, совершенно не готовы к вызовам российской агрессии, а Турция – вопреки политике Альянса – покупает С-400 в то время, как США отказываются поставлять своему важнейшему трансатлантическому союзнику F-35. Призыв Трампа вернуть Россию в G-7 выглядел бы насмешкой над здравым смыслом, если бы не был провозглашен не только перед очень непростым последним саммитом "семерки", но и после него. При этом в одной из последних статей почетного председателя президиума российского Совета по внешней и оборонной политике Сергея Караганова открыто говорится, что "от Европы Россия получила почти все, что смогла", и поэтому "Россия, видимо, достигла предела своего социального и общественного сближения с Европой". По его словам, "в России заговорили о неизбежном стратегическом одиночестве" и признали, что "проблем к созданию Большой Евразии будет немало". Именно в "Большую Евразию" Караганов и отправляет Россию, призывая искать корни "российскости" в Сибири и на Дальнем Востоке.
Международные институты, создававшие ощущение важности многостороннего взаимодействия по самым актуальным вопросам мировой политики в рамках всеми признанных правил и международного права, попросту оказались неэффективными. В двусторонних отношениях национальная жадность пришла на смену пусть и хорошо просчитанному, но все-таки альтруизму. Многонациональный характер американского общества из преимущества вдруг превратился в недостаток, жесткая политика миграции затмила стратегическое видение общего будущего, которое невозможно построить, сидя в национальных квартирах. "Семерка", совокупный ВВП которой еще недавно составлял 65% мирового, сегодня опустилась до 30%, в то время как экономики Китая и Индии выросли, как на дрожжах. СБ ООН, еще недавно такой всемогущий, сегодня в значительной степени утратил свой былой вес, учитывая наличие права "вето" у одного из главных агрессоров современности.
Ничуть не менее драматический процесс прощания с иллюзиями коснулся Украины. Поправ нормы международного права, Россия оккупировала Крым и вторглась на Донбасс, Европейский союз с одной стороны ввел против РФ санкции, с другой – ключевые игроки решили строить "Северный поток-2", Турция – наш стратегический партнер – санкции не ввела, хотя и выступает за территориальную целостность Украины, одновременно реализуя крайне негативный для украинской экономики проект "Турецкий поток". Соглашение про ассоциацию с ЕС вступило в силу, однако самым большим торговым партнером на четвертом году войны оказалась РФ. Экспорт растет, но при этом сальдо торгового баланса ухудшается. В Европе наблюдается определенная "усталость" от проблем с Россией, особенно в условиях прихода к власти популистов и пророссийских политиков сразу в нескольких важных странах ЕС.
Проще всего во всем происходящем обвинить Путина, который, безусловно, внес выдающийся вклад в дестабилизацию мирового порядка, или Трампа, чьи действия, по мнению как американских, так и европейских аналитиков, привели к наибольшему кризису Запада со времен окончания Второй мировой войны. На самом деле, нынешний период прощания с иллюзиями является следствием достаточно продолжительного периода непоследовательной и часто откровенно слабой политики ЕС и США в отношении наиболее острых проблем современного мироустройства. Если бы Россия столкнулась с решительными действиями Запада после оккупации части территории Грузии, европейские политики меньше бы занимались популизмом, а США не допустили бы перехода "красной линии" в Сирии, возможно, ситуация сегодня была бы другой. Почему-то хочется верить, что Трамп не дал бы оккупировать Крым, хотя, вполне возможно, это тоже из категории иллюзий. Понадобилось полтора года, чтобы мировое экспертное сообщество приблизилось к пониманию новой политики США, и это при том, что Трамп после избрания стал просто стал воплощать в жизнь те тезисы, которые он озвучивал еще во времена избирательной компании.
Значительно меньшее внимание уделяется третьему игроку, который весьма серьезно влияет на формирование новой геополитики – Китаю. Разумеется, и в Европе, и в США осознают, что планы Китая в рамках концепции "Один пояс-один путь" вполне способны серьезно скорректировать политико-экономический ландшафт в Евразии, однако саммиту ШОС, который проходил практически одновременно со встречей "Большой семерки", в мировой прессе было уделено значительно меньше внимания, чем скандальным выпадам Трампа против Трюдо. Встреча в Циндао не была отмечена подобными скандалами. В то же время, принятые там решения трудно назвать революционными (разве что стоит отметить кажущееся непропорциональным внимание к проблеме борьбы с терроризмом), однако неплохо бы осознать, что единственной страной, способной влиять на решения Москвы, кроме США, является КНР. Разумеется, философия и практика осуществления внешней политики Китая решительно разнятся от становящихся привычными в трансатлантическом сообществе взаимных упреков и требований. Крайне интересно наблюдать за попыткой Трампа развязать торговую войну с Китаем, который, следует думать, подобной войны не хочет, но и на попятную не пойдет. Без лишнего шума и показухи Пекин сыграл решающую роль в сделке США и КНДР. При этом Пекин решил не столько проблему США (а с ними Японии и Южной Кореи), сколько обезопасил себя и от возможных военных действий, и от потока беженцев, и от возникновения объединенной Кореи с мощным военным контингентом США вблизи своих границ. Отношения Китая и России, важные для будущего Евразии, кажутся очень теплыми. Си Цзиньпин даже вручил Путину – первому из иностранных лидеров - высшую награду КНР Орден дружбы и назвал его хорошим другом. Однако незадолго до этого Китай отказался приобретать акции "Роснефти". Если же рассматривать эти события в контексте других усилий Китая, например, апрельского саммита с Индией, с которой у Китая множество проблем, в том числе территориальных, то дружба с Россией не покажется уж такой выдающейся.
Для Китая не является секретом, что Россия использует важный для Пекина ШОС как площадку для продвижения идеи "Великой Евразии". Москва, несомненно, предпочла бы втягивание государств ШОС в сотрудничество с ЕврАзЭС, и усиление собственного регионального проекта. Но на приглашение в ШОС Индии Китай ответил включением Пакистана, ничуть не притормозив строительство транспортного коридора через эту страну, и, разумеется, ЕврАзЭС его совершенно не интересует.
Проигрышем России следует считать тот факт, что без нее успешно обошлись при подготовке саммита Трампа с Ким Чен Ыном, хотя Путин и пытался впрыгнуть на подножку поезда, послав Лаврова в Пхеньян, как только стали известны даты встречи. Увы, лидер Северной Кореи отправился с первым "пост-сингапурским" визитом в Пекин, а не в Москву, тем самым дав понять кто реально важен в Юго-Восточной Азии. В России откровенно признают, что плохо понимают Китай, и это не смотря на десятилетия тесной дружбы. В то же время, в Китае часто рассматривают происходящее в Украине именно через российские очки. Отсутствие четкого понимания нашей ниши во внешней политике Китая – одна из системных проблем, которые нужно решать.
Возможно, самая большая из иллюзий, с которой нам пора бы расстаться, заключается в том, что Запад будет нас поддерживать только потому, что на Майдане украинцы боролись за европейское будущее, США видят в нас стратегического партнера, а Китаю необыкновенно интересны наши порты и поля. На самом деле, в эпоху торговых войн США с Канадой и Британией (ближе которых у Вашингтона никого нет), фактического раскола между "Западом" и "Востоком" ЕС по поводу "Северного потока-2", неподдающегося пониманию поведения Венгрии, блокирующей наше сотрудничество с НАТО в условиях военной агрессии России, важно понять, что сегодня принцип "никто никому ничего не должен" становится главным. Если приход китайских инвестиций в национальных интересах Украины, с этой страной нужно профессионально и системно работать, строить инфраструктуру, как это сделала Турция, прорыв три транспортных тоннеля под Босфором. Следует осознать в чем именно мы можем быть полезны США, чтобы они защищали не только свои, но и наши интересы. Все возрастающее количество критических публикаций об Украине, в том числе исходящих из серьезных исследовательских центров класса RAND при фактическом отсутствии нашего внятного ответа, все больше напоминает артподготовку перед решительными действиями. Готовится встреча Путина с Трампом, впереди крайне непростой саммит НАТО (на котором, очевидно, Венгрия снова будет говорить о пресловутом законе об языках), новый этап торговых ограничений между Китаем и США, который затронет и другие страны, наконец, промежуточные выборы в Конгресс. Если Украина не предложит основным игрокам четкое и последовательное видение следующих шагов решения конфликта с Россией, нами сформулированное и подготовленное, а также не определит свое место в мировом распределении труда, следующий этап прощания с иллюзиями может стать еще более болезненным, чем нынешний.