Мне не было страшно в Донецке ни в 2014-м, ни в 2015-м. Обстрелы, взрывы, пустой город, заколоченные дома – все это я и моя семья восприняли не спокойно, нет, а скажем так – без тяжелых последствий для психики.
Как и многие в те дни, мы, наверное, просто не могли поверить, что это происходит с нами и возле нас. Мы видели такое в фильмах и компьютерных играх, но никогда и ни за что не готовы были увидеть это в действительной, а не виртуальной реальности.
Сейчас мне реально страшно, потому что я ощущаю, как в городе начинается подниматься градус психоза. После 2014-2015-го, когда кипело так, что брызги летели, последующие годы были трудны, но не так почему-то страшны. Нет, где-то стреляло и взрывалось, но это было где-то, не очень близко и не так часто. Поэтому вроде как передохнули – и понеслось все заново, только в другой обертке.
C недавних пор полезла на свет божий вся тмутаракань. Хотя что нам с них – пусть хоть передерутся, хоть перестреляются, нам все равно. Как будто мы не знали, что воруют, грабят, убивают, выгоняют, отжимают…
Вся эта тмутаракань так же интересна, как почечная колика, и вызывает примерно те же чувства и эмоции. Но к ним еще добавился страх.
Страх нагнетают пауки в банке, грызущие друг друга за место у кормушки и привлекая к этому процессу других людей – вольно или невольно.
Нервы сдают из-за постоянных "разоблачений". Тот отжал хлебозавод, этот – пять иномарок, третий – супермаркет подгреб под себя, четвертый – рынки.
А то мы не знали…
На фоне этой крысиной возни в Донецке можно сойти с ума. Дорожает все – от свинины до карандашей. Пенсионеры стоят в очереди с пяти утра за дешевой курятиной, за талонами к врачу, за справкой в БТИ. Раньше стояли в очередях за гуманитарной помощью на "Донбассе Арене", боясь, что закончатся внезапно эти спасительные пакеты с продуктами и кому-то не хватит.
Не зря боялись…
Алкомаркеты заполонили город – такого не было даже во времена лютых дефолтов 90-х, когда пить было делом даже необходимым, чтобы не сойти с ума. А сейчас – гуляй, рванина, пей, все, что горит, и не думай о том, что будет завтра.
Нагнетают панику наступлением ВСУ. Точнее, думают, что нагнетают. Кажется, еще немного – и весь Донецк, а не только его патриотическая часть, выйдет встречать украинцев с хлебом-солью. Нет, есть те, кто с удовольствием "нагнетается". Ревут, что всех убьют, распнут, клеймо на лоб поставят, звезду на робу нашьют.
"Что будет, что будет?" – по-стариковски причитают при встрече еще не совсем старые люди.
Я смотрю на них и мне страшно.
Страшно, что когда все закончится (а оно закончится), страх заставит их забиться в угол, и этих нестарых, вполне умных и трудолюбивых людей трудно будет вернуть в привычное довоенное русло жизни.
Мы (да, и я тоже, как бы не храбрился) до одури боимся будущего. Донецк погряз в страхе – что будет потом? Через пять лет? Через десять?
Пока все указывает на грядущую разруху: недавние ветра со стандартными для донецких степей 10-20 метрами в секунду сорвали крыши и выломали кучу деревьев. У меня по двору летал небольшой такой куст метра в два высотой. Старый шифер планировал по воздуху подобно орлу. Дома ветшают, коммуникации гниют.
В Донецке не идет ни одной стройки – ни детского сада, ни жилья в безопасных районах, не прокладывается ни одной новой дороги. Не появляются новые автобусные маршруты, не проходит ни одного концерта популярных сейчас (а не в 90-е!!!) звезд.
К нам не приходят поезда и не прилетают самолеты. В Донецк можно добраться только после прорыва через блокпосты, от которых толку, как выяснилось 31 августа, – ноль.
Страшно, что там дальше.