Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Фото: vestikavkaza.ru
Отношения Турции с отдельными странами ЕС и с Европейским союзом в целом нельзя назвать безоблачными уже на протяжении нескольких лет. Все началось с отказа ЕС предоставить Турции безвизовый режим. Причиной такого решения послужило требование об изменении антитеррористического законодательства Турции, которое в ЕС сочли дискриминационным и не соответствующим "европейским стандартам". Турция же, которая на протяжении десятилетий проводит АТО против боевиков Рабочей партии Курдистана, отказалась это сделать. Затем ЕС под разными предлогами (один из них – блокировка Кипром) год за годом отказывался открывать новые переговорные главы (ведь Турция официально подала заявку на членство в 1987 году и с 2005 года ведет переговоры о вступлении в ЕС). Но резкое ухудшение ситуации наступило после начала острой фазы конфликта в Сирии. Миллионы беженцев, которые устремились в Европу через территорию Турции, грозили вызвать в ЕС полномасштабный политический кризис, и едва ли не единственной страной, которая была способна помочь в этом вопросе, оказалась Турция.
Турки приняли около 3 млн беженцев, размещая большинство из них в лагерях недалеко от границы, но и частично интегрируя сирийцев в турецкое общество. По данным правительства ТР, за последние три года на их содержание было потрачено чуть ли не более 10 млрд долларов. При этом следует признать, что действия ЕС в этом кризисе были недостаточно адекватными. После продолжительных согласований ЕС согласился предоставить Турции некую помощь в размере около 3 млрд евро, и то на протяжении нескольких лет и при условии выполнения "соглашения о беженцах", годовщину которого отмечали в прошедший понедельник. Однако реально Турция получила лишь незначительную часть этой помощи. Министр иностранных дел ТР М. Чавушоглу, выступая в конце прошлого года в ПАСЕ заявил, что по разным каналам международная помощь в связи с проблемой беженцев составила 535 млн долларов от 194 стран.
И вот, в понедельник вечером заместитель главы правительства ТР Н. Куртулмуш заявил, что ЕС не выполняет свою часть соглашения, которое предусматривало помощь со стороны ЕС Турции в сдерживании потока сирийских беженцев и продвижение в вопросе о безвизовом режиме, поэтому практически "сделка провалилась". В то же время, как считают эксперты, проблема на сегодняшний день заключается не только и не столько в беженцах. На протяжении последнего года Турция пережила не только серию кровавых терактов, но и попытку государственного переворота. По мнению ЕС, масштабные аресты и увольнения практически во всех слоях общества, последовавшие за этим, носят не уголовный, а политический характер, и это как раз в то время, когда в Турции начался процесс масштабной реформы Основного закона, который должен определить переход от парламентской к президентской форме правления. По законодательству Турции, граждане страны, проживающие за рубежом, имеют право голосовать, и вполне понятно стремление правящей партии активно добиваться их поддержки (ведь, по имеющейся статистике, в государствах ЕС имеют право голоса до 4 млн этнических турок). Однако ряд стран Европы, в частности, Австрия, Нидерланды и Германия, не разрешили агитацию на своей территории даже невзирая на высокий министерский статус предполагаемых "агитаторов". Это вызвало крайне негативную реакцию в Турции и на уровне президента страны Р. Т. Эрдогана прозвучали обвинения не только в "фашизме" и "нацистских методах", возрождаемых в Европе, но и предупреждения, что если такое отношении к Турции будет продолжаться, то "европейцы в любых точка земного шара не смогут безопасно даже ходить по улицам". Он в очередной раз призвал страны ЕС "уважать права человека и принципы демократии". В свою очередь, новоизбранный президент Германии Штейнмайер заявил, что подобными заявлениями "Турция грозит разрушить все достижения" (на пути евроинтеграции) и категорически отверг, как неприемлемые, обвинения в "нацизме". Еще раньше об абсолютном неприятии подобной терминологии заявила канцлер А. Меркель, лидеры Австрии и Нидерландов. Ко всем неприятностям, в Анкаре восприняли с недоумением решение Норвегии предоставить убежище армейским офицерам, которых в Турции подозревают в причастности к движению проповедника Ф. Гюлена – главного организатора, по мнению властей Турции, попытки переворота 15 июля 2016 года. Правительство Турции осудило этот шаг и выразило протест послу Норвегии в Анкаре. В свою очередь, и это еще один штрих в общей картине, Болгария отозвала своего посла из Анкары для консультаций в знак протеста против, как считают в Софии, усилий Анкары по влиянию на результаты досрочных парламентских выборов 26 марта. Дело в том, что в Болгарии проживает многочисленная турецкая диаспора и, кроме того, десятки тысяч граждан Турции имеют также болгарские паспорта как выходцы из Болгарии. Они имеют право голоса, однако власти страны побаиваются, что на их волеизъявление больше влияет турецкая идентичность, чем болгарское гражданство.
Следует признать, что нынешний кризис в отношениях Турции и ЕС представляет серьезную опасность для дальнейшего про-европейского политического курса страны. Угрозы отменить соглашение о беженцах является далеко не самым проблемным аспектом разворачивающейся драмы. По мнению западных аналитиков, это соглашение, предусматривающее возвращение в Турцию из Греции нелегальных мигрантов в обмен на легальных, которых обязуется принять ЕС, было недееспособным с самого начала. Обещания возобновить активные переговоры о членстве, предоставить безвизовый режим и значительную помощь просто не могли быть эффективно реализованы в условиях процветающего в Европе популизма и подъема правых партий, стремящихся воспользоваться шансом на предстоящих выборах во Франции, Германии и (уже состоявшихся) в Нидерландах. Кроме того, поток беженцев в ЕС был и так приостановлен путем закрытия "балканских маршрутов" и эффективного патрулирования акватории Средиземного моря вблизи греческих островов. Поэтому выход Турции из соглашения станет крайне болезненным для ЕС сюрпризом, но не катастрофой. Судя по всему, в Турции это понимают, и используют подобную риторику, скорее, с целью привлечения под знамена местных националистов, которые очень не любят ЕС, и вообще "внешние" вмешательства в дела ТР. Их голоса очень могут пригодиться на предстоящем референдуме, который состоится 16 апреля. Несложно прогнозировать, что именно вопрос о признании или непризнании результатов референдума станет ключевым для определения будущего контекста отношений ЕС и Турции. Именно об этом вчера и заявил Р. Т. Эрдоган в Анкаре. Он подчеркнул: "После введения президентской системы в результате референдума 16 апреля Турция станет другой", и "будет делать то, что наилучшим образом соответствует ее интересам". "После референдума мы сядем с ЕС за стол и все обсудим. Так дальше продолжаться не может", - сказал Р. Т. Эрдоган. По словам министра по делам ЕС О. Челика, ЕС, вместо того, чтобы оценить усилия Турции по борьбе с терроризмом и урегулированию кризиса с беженцами "командует, что нам делать". Он обрушился с резкой критикой на Еврокомиссара по вопросам расширения и политики добрососедства Й. Хана, который заявил, что вероятные конституционные изменения сделают членство Турции в ЕС "практически невозможным". О. Челик призвал Г. Хана "перестать действовать как колониальный губернатор" и подчеркнул, что ЕС должен был бы воспользоваться открывающимися возможностями стабилизации политической ситуации в стране и ее экономическими достижениями, а не критиковать, постоянно повторяя одни и те же требования в адрес Турции. Дополнительным спорным моментом может стать восстановление смертной казни, которое было отменено в Турции в 2002 году по настоянию ЕС, и о восстановлении которого говорит Р. Т. Эрдоган, имя в виду наказание виновных в заговоре и попытке переворота. Совершенно очевидно, что в Европе подобный шаг будет воспринят крайне негативно и повлечет за собой политические последствия.
И все же по состоянию на сегодняшний день главным остается вопрос о референдуме. Европейский союз – основной инвестор, торговый партнер Турции и политический союзник в балансировании непростой палитры внешней политики страны с учетом сирийского кризиса, запутанных взаимоотношений с Ираном и вовсе не таких очевидных с Россией. Как и большинство остальных стран, Турция находится в ожидании внятного месседжа из Вашингтона, где администрация Д. Трампа все еще формирует внешнеполитическую команду и фактически заново аппарат Госдепа. Основным вопросом является выдача Ф. Гюлена, а также прекращение поддержки со стороны США отдельных курдских формирований в северной Сирии. Таким образом, Турция просто не может позволить себе разрыв связей с западными партнерами и ключевыми союзниками по НАТО, хотя поиск правильного контекста диалога обещает быть непростым. Экономические показатели страны на данном этапе далеко не блестящие, а по таким параметрам, как дефицит платежного баланса, безработица, стабильность валюты являются наихудшими со времени кризиса 2009 года. Турция и ЕС нужны друг другу, и другие "вектора" не заменят их партнерства. Турецко-британский форум, который состоится уже на днях в Анталии, призван, в какой-то степени, продемонстрировать стремление и готовность к сотрудничеству. Обо всех остальных деталях можно будет говорить после референдума. 16 апреля станет важной датой не только для Турции, но и для всего континента. Стабильность в регионе напрямую зависит от стабильности в Турции, и важно, чтобы все ключевые игроки это отчетливо понимали.