В войне побеждает тот, кто в ней не участвует. Это не вполне догма, но лично я с этим согласен. Чем дольше ведутся боевые действия, тем глубже и болезненнее след в психике народов. Если промышленность, инфраструктуру, даже численность населения, можно, грубо и бюрократично выражаясь, "привести к довоенному уровню", то моральный ущерб войны – он неизгладим. И нет, пожалуй, примеров в истории, когда страна, нация смогла бы перенести войну без этих потерь. Человек, гражданин становится другим. Он уже никогда не будет прежним. И вопрос не в том, каким именно он станет – жестоким и ненавидящим или морально подавленным и уставшим от вражды.
То же самое можно сказать и об информационных войнах. "Мы воюем за умы" – наверное, не раз эта двусмысленная фраза звучала в СМИ. После двух лет информационных баталий уже даже самые патриотические медиаинституты заговорили о том, что журналистика все больше походит на пропаганду, и надо что-то с этим делать. Мы становимся похожими на врага – взяв на вооружение его методы, сами того не замечая, превращаемся в такой себе мини-Кремль.
"Единственный способ избавиться от Дракона – это иметь своего собственного"
Эта притча, вышедшая в свет еще при Сталине, будет актуальна во все времена. Пьесу "Дракон" драматург Евгений Шварц написал в эвакуации в 1944-ом году. Экранизация была только в конце перестройки – и это неудивительно. Загадка – как самому Шварцу вообще разрешили издать это произведение?
…Город, четыре века находившийся в плену у жестокого и циничного Дракона, наконец освобождается от тяжких оков. Славный рыцарь Ланцелот убивает чудовище. Вот она – свобода, демократия, равенство... Но нет же! Местный бургомистр, который и при Драконе-то горя не знал, присваивает победу, и ловко берет власть в свои руки. И "пипл" это "схавал". Уже через год непомерная жадность и растущая вседозволенность бургомистра фактически превращают его в того же Дракона…
Думаю, параллелей с настоящим временем может быть сколько угодно. Причем, самых разных. Власть, пришедшая после Революции Достоинства, медленно приобретающая черты предыдущего режима. Либо язык ненависти, который местами умело, а местами нелепо, инородно просочился в наше информационное пространство, чтобы якобы противостоять кремлевской пропаганде. На самом же деле он выгоден, чтобы заткнуть рты тем, кто еще может спросить: куда идет страна? Тем временем, язык этот уже в домах, в умах. Мы становимся полярными. Сами того не замечая, мы на многие вещи смотрим через призму оправданной временем политической жестокости, и видим лишь черно-белое изображение. Наш мир теряет оттенки. Что дальше?
…В конце пьесы возвращается рыцарь, и теперь он намерен выкорчевывать Драконов, засевших в душах жителей города. Из каждого по отдельности.
Дождемся ли мы своего Ланцелота? Как нам пережить это время и не потерять человеческий облик? Как будет выглядеть страна, через год, пять, десять? Увидят ли бойцы, вернувшиеся с фронта, государство, за которое они воевали, и в котором и экономически и социально возможно жить и процветать? Вопросов, пожалуй, предостаточно… Ответов – почти нет.