Оккупированный Луганск живет предвкушениями весны. С весной всегда что-то новое: надежды, планы, гардероб… Вовсю торгуют семенами. Ими торгуют все и везде, также часто, как и хлебом (хлебные киоски намного позиций обогнали газетные и табачные, объединив в себе и то, и другое). Хлеб и зрелища теперь синонимы… Сегодня я видела как "милиционер" разгонял стихийный рынок, то есть рынок "с тряпочек", размахивая перед продавцами постановлением о запрете стихийной торговли и проводя разъяснительную работу среди "несознательного населения".
На смену зимней спячки приходят первые весенние работы, которые ждали тепла и начала сезона, как засидевшийся дома рабочий. В округе жгут костры зимней лежалой листвы и завистливо посматривают на единственного на улице покупателя машины песка, который одной этой машиной сразу же взял себе верхние строчки рейтингов в списке миллионеров местного "Форбс". Строить что-то из запредельной области цифр. Продавцы стройматериалов берегут своих клиентов, обещая им все мыслимые и немыслимые блага из тех, которые не будут стоить им ничего ("у нас лучшие водители", "выгрузим, где покажете пальцем", "в удобное время" и самый веский из аргументов "только у меня самое лучшее, поверьте, остальные обманут"). Песок везут из одного-единственного карьера на территории таки называемой "ЛНР", но цены на один и тот же вес песка колеблются в пределах двух тысяч рублей за машину. Поэтому строятся сейчас единицы. Продавцы знают покупателей по именам. Соседи приходят занять пару ведер песка или щебня, будто бы в долг, остальные берут по ночам и не в долг, а дорожка из песка указывает адрес бесплатной доставки.
Но даже во всем этом чувствуется так ни странно обычное течение жизни: весна, огородные работы, стройка, разговоры об обновках и записи к парикмахеру. Гуляющие мамы с колясками, мужчины в поисках работы, объявления на столбах о возможностях и услугах (из последних запомнившихся "Везем за покупками в Ростов" и "Помощь в оформлении наследства"). Ничего эдакого, просто жизнь. Сезонные обострения психических заболеваний и размышления над покупками. Продавцы затейливо выкладывают все то, что может привлечь и соблазнить, что хотя бы как-то отвлечет и порадует: кастрюли для хозяек, белье для тех, кто помоложе, косметика для всех. Жизнь отвоевывает себе пространство в любых условиях, торопя жить и радоваться, строить планы. Море – как? Ремонт – невозможно. Покупки – необходимый минимум. Но при всем этом радостным припевом "Худшее пережили, и это выдержим". И выдержим непременно, потому что есть для кого, а опыта терпеть и радоваться мелочам у нас не занимать.
Пойду поставлю яблочный пирог. Когда в доме пахнет пирогами, это мир. Мир пахнет яблочными пирогами и уютом. Семья не может быть несчастна, когда под широким абажуром дымится свежезаваренный чай, а в духовке подходит пирог. Когда на улице садятся синие сумерки, а в доме слышен смех и вечерние разговоры собравшийся на ужин семьи. Мир – это семья. Пока мы чтим своих близких, пока кланяемся старшим и любим детей, пока способны плакать от счастья и чужого горя, мы сильны и способны меняться к лучшему.