Куча вещей поменялась с ног на голову за эти два года. Что-то отпало, ушло из жизни безвозвратно, а чего-то жаль, и не хочется отпускать те воспоминания и тех людей, с которыми они были пережиты.
Последний раз я была на концерте, настоящем концерте, которого ждешь и заранее покупаешь билеты, в конце мая 2014 года. Афиши на этот джаз концерт до сих пор висят кое-где в Луганске. Война тогда была чем-то призрачным – вроде бы есть, но непосредственно тебя не касается. А может, так было очень удобно думать. Мы шли тогда по ночному городу с приятелем. Цвели каштаны, было тепло и как-то очень здорово – ночь, весенние благоухания, отличный концерт, после которого еще долго сохранялось послевкусие праздника… Мы шли по городу и говорили о впечатлениях. Нужно было торопиться успеть на последнюю маршрутку, а мы выбирали, какой дорогой пойти, растягивая удовольствия того вечера. Мой друг повел меня по своему Луганску, дворами многоэтажек, в окнах которых горел свет, где-то слышались разговоры и смех, а кто-то еще выгуливал собаку. Обычный вечер обычного дня, но по прошествии почти двух лет кажется, что это был лучший вечер той весны. Мы спешили и болтали без умолку, каждый торопясь рассказать что-то свое – виделись мы редко, поэтому за этот маршрут каждый торопился поделиться чем-то особенно важным. Дорога была через центр, возле здания Обгосадминистрации. Кое-где уже была сорвана тротуарная плитка, горел костер, возле которого сидели люди с оружием. Мы прошли этот участок молча – никак картинка не вписывалась в наш вечер: джаз, каштаны, ночной город… А потом было 1 июня и все равно еще казалось, что жизнь идет в каких-то параллельных измерениях, как матрица. Картинка того майского вечера как начало фильма, в котором обязательно должен быть возврат к тем событиям и несказанным словам. Как точка отсчета, после которой все пошло иначе. Точка невозврата.
Мой приятель, который, как и я, любит дороги и джаз, в Киеве. Он не видит себя в Луганске. Мы никогда не жалуемся друг другу на трудности. Мы вообще не особенно жалуемся на что-то. О еде говорим только применительно к новым кулинарным достижениям, об успехах или провалах где-то даже слишком открыто, больше так не поговорить ни с кем. Есть в моей жизни такие события, которые были будто бы на всю жизнь – большие автобусы, когда можно было смотреть вперед с кресла экскурсовода и рассказывать о том, что скрывается за горизонтом, а весь автобус замерев слушал тебя и верил… Ушли дороги, километры дорог, в которых был горячий чай, приветливые огни своего города по дороге назад, задушевные разговоры с водителями или книги вслух, скорость… Выветрилось все это из жизни, жизнь стала оседлой, ограниченная только Луганском. Ушло ожидание чего-то нового, что всегда скрывал следующий поворот дороги. Отношения поменялись: к жизни, близким, себе. Все меняется, и это тоже пройдет когда-то. Наверное, трудности нужны, чтобы учить нас, лишения, чтобы закалять, а молчание, чтобы не бояться говорить самое важное. Хотя и за этим поворотом пути непременно будет что-то другое.