Отчего-то мне кажется, что я единственный человек в Луганске, который весь год исправно платил по кредитке. Сначала я пыталась это обсуждать со знакомыми – надо ли платить? И всегда слышала в ответ изумленное, просто по Станиславскому: "Зачем?!"
Каких только шуток я не услышала за год про облапошенный луганчанами банк. Самая распространенная: "А вы приедьте и заставьте меня заплатить". Филологическая: "А почему вы ко мне не на украинском обращаетесь? Извольте на украинском языке, я другого не понимаю". И самая заезженная: "Я в Луганске, у нас банкоматы пополнения не работают, а так я бы с радостью". Пара опрошенных в моем импровизированном мониторинге едва не накинулись на меня с кулаками: "Им ещё и платить?!" После подозрительного вопроса коллеги, не агент ли я банкиров, я перестала всех донимать вопросом, платят ли они кредиты. Итак, было ясно, что плачу, похоже, я одна.
В моем присутствии множество раз обсуждали, как успели на излете снять все деньги с кредитки. Хвалили собственную рачительность и предусмотрительность, а я молчала. Я всегда считала себя человеком самого среднего интеллекта. Не про меня – о "семи пядях". Все бежали снимать деньги, чтобы утереть нос богачам, а я спешила успеть оплатить, памятую про заветное 25 число, до которого нужно внести обязательный платеж.
Не могу сказать, что у меня какие-то сентиментальные чувства к банку. Пару лет назад мне предложили вступить в клуб золотокредиточников, повысив мой лимит до 25 тысяч гривень. Мои студенты подрабатывали в колл-центре. Я шутила, что мой номер в рассылку наверняка забили мои студенты. Когда-то я решила попытать счастья устроиться на корпоративного тренера, мне отказали, один из редких случаев, когда я не подошла. Не знаю даже, по какой причине. Оказалось, только к лучшему для меня, за следующим поворотом дороги меня ждала интересная работа.
Хотя, о чем это я. Решение, платить или нет, не было спорным для меня. Я однозначно планировала платить. Следующий вопрос, КАК? Решение нашлось. Мой коллега в Киеве переводил на мою кредитку деньги, а я относила эту сумму наличными его маме в Луганске. До какого-то момента схема работала, но потом у моего друга не оказалось лишних денег переводить даже ту небольшую сумму, которая требовалась для минимального платежа. Вот он, кстати, ни разу не задал мне вопрос, зачем я плачу с такими экивоками из оккупированного Луганска. Спасибо ему за это, за много чего еще спасибо, но за то, что он единственный, кто не высмеял мое желание гасить кредит, огромное спасибо.
Да, важно, конечно же: я получила извещение о том, что мой накопительный счет заморожен, и я не смогу обналичить его до тех пор, пока в любом отделении не подтвержу, что выехала из зоны конфликта. Счет – это пособие одинокой матери, которое я собирала с рождения сына на своем виртуальном счете. Говорю же вам, я человек небольшого ума, я все равно платила кредит. Вопреки логике и отсутствию возможностей. Со злостью и изумлением. С тайной верой в то, что когда-нибудь в Луганск вернутся терминалы, банкоматы, банки, высокий уровень жизни, который, оказывается, у нас был.
Даже на слово "банкомат" сколько же счастливых ассоциаций, е-мое. В роддоме, где я лежала 35 дней, был банкомат снаружи. В халате и тапках, стоя на снегу, я снимала в нем деньги и не чувствовала себя изолированной в своем снежном плену в ожидании чуда.
Что же еще. Да, я погасила кредит. Квест выигран. Банк наверняка аплодирует мне, маленькому глупому человечку в Луганске, который по копеечке собирал пособие одинокой матери, подписав свой виртуальный счет "Моему сыну на учебу".
А вообще очень жаль, что в моей жизни и жизни моего города нет банка. "Матросы и рабочие" захватили головной офис – теперь там "комиссариат". Прикладами порваны сиденья кресел. Барышни в камуфляже повесили свои "геройские" фотографии на рабочих местах, "революционеры" спят, едят и курят там же. Белые кожаные диваны вынесены на улицу для удобства охраны. Трам-тарам, нет банка, броневик идет вперед. Еще зимой лезвием срезаны с экранов терминалов наклейки о том, что объект охраняется.
А вообще, жаль, чертовски жаль мне, маленькому человечку из Луганска, что и эта страница жизни с треском вырвана.