В какой-то из моих прежних жизней я проводила мотивационный тренинг с персоналом одной торговой сети. Смысл был в том, чтобы люди увидели после моего тренинга все грани преимуществ работы именно в этой компании, чтобы они хотя бы какое-то время шли на работу не согбенными рабами, работающими за минимальную оплату труда, а бежали с горящими глазами и вдохновением работать за гроши за себя и того парня. Нанимали меня, по крайней мере, с этой целью – вдохновить людей. Запоминается обычно первое и последнее. Так вот на первом тренинге в помещении без окон и с затхлым запахом – это была раздевалка – сидели унылые люди, радость от всего происходящего для которых была в том, что ближайшие несколько часов можно было не работать.
Все это было, ей Богу, лет сто назад, а я помню фразу одной уборщицы: "Моя жизнь началась после того, как у меня родился сын. В моей жизни появился смысл, вкус и цвета. Нет тяжелой работы, есть работа, которую я делаю для кого-то. Все, что я делаю, я делаю ради сына и буду это делать столько, сколько смогу". У меня не было тогда детей. Были путешествия, работы, планы, а слова этой невзрачной женщины я запомнила на всю жизнь. И уже сейчас я могу сказать то же самое – нет трудностей, есть мера терпения, когда знаешь ради кого это нужно вытерпеть.
Я самый богатый человек в мире. Да-да! Я не была в 30 странах, и у меня нет айфона, но я самый богатый человек. Именно так я чувствую себя сегодня, вчера и буду чувствовать завтра. Для этого не нужна дорогая одежда и авто – вселенная принадлежит мне без всех этих атрибутов роскоши и благостей мира. У меня есть сын. И эти минуты вместе, которые быстротечны как взмах ресниц и бесконечны как вечность, я сохраняю в памяти на всю жизнь. Наверное, когда тебе восемнадцать, все долго и сложно – детские болезни, бессонные ночи и что-то еще, но когда тебе почти сорок, оказывается, что всего этого слишком мало, чтобы это осталось в памяти. Дни слишком быстро сменяют друг друга. Сынишка растет. Я тороплюсь быть с ним, рассказать ему все то, что копила в себе до его рождения. Но дни слишком быстротечны. Он растет слишком быстро, и в моей жизни нет тех трудностей, на которые принято жаловаться или обсуждать их с кем-то. Я не помню всего того, что должна помнить, потому что я мама. Я не веду дневников и не снимаю видео. Я боюсь, что сохраненным сегодняшний день сразу станет вчерашним, а сынишка станет расти еще быстрее. И трудности и лишения во всей этой череде дней всего лишь миг, который тоже уходит в прошлое по мере того как ночь сменяет день.
"Мама, это солдаты? У них в руках автоматы, они будут стрелять?
"Сыночек, мы не будем ходить там, где они стрелять".
А что еще я могу придумать? Хочу только защитить самое дорогое.