В 20 километрах от Львова, в селе Ивано-Франково, что соседствует с Яворовским национальным природным парком, живет уникальный человек — Виталий Гавгун. Основную часть жизни он потратил на поиски старины, собрав в своем доме целый арсенал и создав настоящий домашний музей.
В местных лесах, занимающих около 40 000 га, Виталий Гавгун ориентируется не хуже, чем в собственном огороде. Но вместо того, чтобы с корзинкой собирать ягоды, 49-летний "лесовик" идет в лес с металлоискателем на поиски старых винтовок, гильз и прочих артефактов, оставшихся на здешних землях не только с военных времен, но и со времен Киевской Руси.
ПЕРВЫЕ ТРОФЕИ. "Свою первую "лимонку" я нашел во втором классе, разобрал, почистил. Ох, и отлупил меня дед за это! — вспоминает Гавгун. — А я все равно таскал домой свои находки. Приводил в порядок и складывал, будто детские кубики".
Ходить по лесу без компаса и видеть скрытые указатели Виталия научил дед Андрей. "Он много рассказывал, где у нас проходили бои между русскими и австрияками, где рыли окопы, а где захоронены солдаты. Эти "сказки" намертво засели в моей голове, и вот уже сорок лет я веду раскопки, даже возглавил местное поисковое общество "Память".
В коллекции чудо-искателя около трех тысяч экземпляров: древние монеты, украшения, ножи, топоры, утюги.
Самые интересные находки — перстень, крест, наконечники и стрелы времен Киевской Руси, которые Виталий нашел, раскопав древнее "городище" возле речки Верещица. Что уже говорить о немецкой печатной машинке, железных кружках, флягах для воды, бидоне фирмы "Миллер", в котором были найдены документы УПА, австрийской печати с двуглавым орлом. Среди изюминок собрания — первая в мире патронная винтовка "Верндль" 1871 года, царско-российская "трехлинейка" 1891 года, французский "Лебель" 1916 года, польский "Маузер" 1929 года. В одной коллекции орденов мирно уживаются Георгиевский крест и крест немецкого легиона "Кондор" подразделения "Люфтваффе". Среди мелочей — часы "Победа", оставшиеся от энкаведиста из Мордовии вместе с жетоном, железнодорожный фонарь, противотанковая мина, старинная кофемолка.
ОХРАНА. Все сокровища хранятся в простом сельском доме, из охраны — только две собаки. "Не боитесь, что могут нагрянуть бандиты?" — спрашиваем мы. "Не боюсь, я и сам такой", — отшучивается Виталий. Хотя, по словам коллекционера, к нему не раз и при Союзе, и во времена независимой Украины приходила милиция, пыталась арестовать, даже подбрасывала боевые патроны. "Но я всегда начеку, — продолжает он, — весь порох в патронах выпотрошен, все стволы просверлены насквозь, так что мое оружие — не страшнее игрушки. Поэтому к своему увлечению стариной спокойно приучаю внуков. Правда, парню только год, а внучке, что постарше, уже подарил несколько экземпляров".
СЕМЬЯ. На вопрос, как к такому хобби относятся домашние и земляки, за Виталия отвечает жена Люба: "Раньше я противилась, но пришлось привыкнуть. Как-то мы поехали в лес за грибами, а он весь багажник "Волги" загрузил боеприпасами. Я кричу, что не поеду вместе с "бомбами", а он мне: "Садись в машину, я все сейчас выброшу". Прибыли домой, и оказалось, что "улов" из лесу всю дорогу с нами ехал. Я тогда его чуть не убила!" Супруга рассказывает, что Виталий и по хозяйству помогает, и лесные находки чистить успевает. "Они ж после того, как сто лет пролежали в земле, в ужасном состоянии. Надо потратить уйму времени, чтобы их отмыть. Вся хата завалена экспонатами, вместо люстры — прицепил старое колесо от воза. И даже в кухне, над плитой, висят австрийская винтовка 1888 года и к ней — штык-нож", — говорит Люба.
Земляки, как утверждает Гавгун, его увлечение всячески поддерживают: старожилы подсказывают места, где шли бои, помогают и в Яворовском национальном природном парке, где Виталий работает инженером.
МЕЧТА. "Я ведь еще две книжки написал об истории нашего края, издать местные власти помогли. На компьютере печатать не умею — все пишу от руки. По образованию я автомеханик. Так все мои рукописи потом расшифровывают местные "добровольцы" — те, кому не лень с этим баловаться", — говорит кладоискатель.
На вопрос, не хотелось ли Виталию продать свое добро, ведь живут они с семьей очень скромно, мужчина разгорячился: "Я свою коллекцию никогда не продам! Это грех — наживаться на вещах покойников! Мне предлагали такие деньги, что страшно сказать, я бы за них по два раза в год отдыхал на Карибах. Одна полковая печать польского войска стоит $400, но чхать я хотел на эти деньги! Вообще, мечтаю открыть официальный музей", — откровенничает Виталий.
Коллекционер нередко принимает экскурсии: к нему приезжали из России, Австрии, Израиля и других стран. Показывает свои сокровища хозяин бесплатно. Только просит каждого посетителя оставить благодарственную запись в отдельной папке и купить за 20 грн книжку своего авторства. Иначе грозится спустить с цепи собак...
Ценности лежат на глубине... 20 сантиметров!
Есть у Виталия Гавгуна и собственные награды. Так, австрийцы наградили его Почетным знаком "За заслуги перед Австрийской Республикой" (небольшой крест черного цвета) за то, что во время раскопок сумел эксгумировать двух солдат — польского и австрийского. "Восстановить имена не получилось, но похоронить их по-человечески мы смогли. Не страшно ли было выкапывать кости мертвецов? Что вы! Живых солдат надо бояться, а не мертвых", — говорит он.
Как утверждает кладоискатель, во Львовской области копать глубоко и не надо. Все лежит буквально на поверхности, под 20-сантиметровым слоем перегноя. "Снаряд упал, и его присыпало. В войну никто ничего не закапывал, разве что драгоценности, их теряли во время боев, выбрасывали. Тут страшные бои были — до полумиллиона погибших! А после бойни — и в Первую мировую, и во Вторую — местное население все собирало: ложки, пуговицы. С убитых снимали кителя и сапоги, но за это страшно наказывали", — говорит Гавгун.