При сдаче в наем квартир в Одессе век назад заключался контракт на год
Мы узнали как арендовали квартиры в Одессе 100 лет назад. "ТРЕШКА" — УДОБСТВА ВО ДВОРЕ. Строительство многоквартирного дома в Одессе век назад обходилось во внушительные суммы — здания возводились медленно и практически вручную. Экскаваторы и краны еще не изобрели, каждый камень нужно было доставить на телеге-биндюге к месту стройки, а также поднять на носилках по лесам на верхние этажи. Участки под строительство продавали только уважаемым и богатым одесситам после личного разрешения градоначальника и обсуждения гласных (депутатов. — Авт.) в городской думе. Построив такой дом, его владелец — купец или заводчик — становился хозяином "курицы, несущей золотые яйца", — жилья в городе было мало, и сдача квартир в аренду окупала затраты на строительство за несколько лет.
Интересно, что такого понятия, как "однушка" или "двушка", 100 лет назад не существовало. Самой маленькой самостоятельной квартирой, которую домовладелец предоставлял в аренду, была 3-комнатная. Причем без туалета и ванной. Их в бюджетном варианте жилья заменял обычный рукомойник, воду для которого квартиросъемщики брали в общем колодце во дворе. Во дворе же находился туалет, либо его заменял общий ватерклозет на этаже. Зато кухня считалась обязательным бесплатным приложением к самым дешевым квартирам. Она была оборудована печью с конфорками, а иногда и примусом для готовки еды.
"МЕБЛИРАШКИ". Даже бюджетная "трешка" была не по карману для холостых молодых людей, только начинавших свою карьеру. Поэтому многие доходные дома в 1912 году напоминали нынешние гостинки или общежития, поделенные на однокомнатные квартирки без удобств. Такие комнаты презрительно назывались "меблирашками" — непременным условием сдачи в наем было наличие необходимого минимума мебели. Как правило, это кровать на пружинах, шкаф и рукомойник с зеркалом.
"Меблирашки" также часто сдавались поденно и служили временным пристанищем для влюбленных парочек. А роль портье-управляющих в таких случаях исполняли дворники, бравшие посуточную плату за "гнездышки". Но использовать меблированные комнатки под тайный притон для занятий проституцией было невозможно — в то время дворники одновременно считались внештатными чинами полиции. Им вменялось в обязанность строго следить за тем, чтобы доходные дома не стали пристанищем для девиц с "желтым билетом". К слову, профессия дворника была вполне престижной — им полагалось бесплатное жилье при доходном доме. А дополнительный приварок к зарплате давал "пропускной режим" по ночам: ворота во дворы после 21.00 запирались, и опоздавшие квартиросъемщики давали дворникам 10—50 копеек за вход в арендованное жилье. Кстати, далеко не все "меблирашки" были оборудованы электрическим освещением. Народ пользовался керосиновыми лампами, из-за чего в доходных домах часто случались пожары.
АПАРТАМЕНТЫ. В отличие от нищих холостяков, солидные семейные люди — клерки, преподаватели гимназий и офицеры — предпочитали снимать 4—5-комнатные электрифицированные апартаменты с удобствами — ванной и туалетом. Кстати, многие престижные дома в центре города имели автономную систему канализации.
Еще госслужащие получали солидные надбавки на аренду. А одесская элита вековой давности — врачи, инженеры и адвокаты — могли позволить себе арендовать 6—7-комнатные квартиры с последним словом техники — телефоном. Ну а самые состоятельные — купцы, профессора, высшие чиновники и предприниматели — таки покупали отдельные квартиры. Однако таких были единицы — стоимость 5—7-комнатной квартиры составляла заоблачную сумму — 3—5 тысяч рублей. Гордые владельцы и арендаторы отдельных апартаментов обставляли свои квартиры своей мебелью. Летом они массово кочевали на загородные дачи. Причем при переезде забирали с собой всю мебель и домашнюю утварь — от клеток с канарейками до шкафов и обеденных круглых столов с венскими стульями. Поэтому в начале и конце лета на улицах Одессы появлялись живописные караваны из телег и экипажей дачников.
Табу квартирантам: походы на чердакс лампой и подозрительные гости
Сдача домовладельцами квартир в аренду жестко регламентировалась законами. Хозяева домов обязаны были платить квартирный налог в госказну и сдавать строгую ежегодную отчетность о квартирах. От налога освобождались только священники, дипломаты иностранных государств и члены императорской семьи, а также — рабочие общежития при фабриках, больницы, приюты и ночлежки.
При сдаче в наем квартир заключался контракт на год. Причем домовладелец мог запретить нанимателю "занятия, сопряженные со стуком и шумом, которые могут быть стеснительными для соседей". Заботились арендодатели и о пожарной безопасности, строго запрещая пользование свечой или керосиновой лампой на чердаках. Владельцам "меблирашек" и бюджетных "трешек" без удобств не нравилась стирка белья на кухне, поздние возвращения квартирантов домой, а также "подозрительные" гости. О том, что именно такие и приходят к нанимателям, домовладельцам сообщали бдительные дворники.
Однако арендаторы также могли предъявить претензии. Если комната или квартира оказывалась сырой или соседи сверху допоздна музицировали, арендатор приглашал полицию и свидетелей. После составления протокола он мог потребовать у домовладельца через суд возвращения платы за жилье и съехать. Причем такие дела тогда решались со скоростью молнии — мировой или городской судья выносил решения… в день подачи иска. Нередкими были случаи судебной тяжбы, когда квартиранты задолжали владельцу кругленькую сумму. Выселить такого нахала-должника без решения мирового судьи было невозможно. Интересно и то, что жалобы домовладельцев на должников служители Фемиды разбирали едва ли не ежедневно. И очень часто они становились на сторону квартирантов и строго предписывали домовладельцам не наседать на несчастного, пока тому, к примеру, не выплатят зарплату.