Григорий Балановский начал воевать в августе 1941 года. Фото: И. Алексеев
Официально в Одессе остались в живых всего 23 героя-освободителя. Это — советские воины, которые в составе армий 3-го Украинского фронта совершили хитрый маневр и взяли Одессу практически без боев в самом городе — командующий фронтом Родион Малиновский приказал: в Одессе не должно взорваться ни одного снаряда. "Сегодня" выяснила, что еще несколько лет назад освободителей Одессы было намного больше. Сперва их поздравляли, а потом... забыли, просто вычеркнули из списков.
В горсовете ветеранов, где составляли списки освободителей города, правда, уверяют: списки не пересматривали и никого не исключали, но если кого-то забыли, готовы добавить. "Перед праздниками появляется немало тех, кто, не будучи ветераном, претендует на какие-то льготы и премии. К ним нужно относиться с большой осторожностью. Если эти люди реально существуют, пусть приходят в ветеранскую организацию. Мы изучим документы, и в том случае, если это подтвердится, я лично буду ходатайствовать, чтобы им выделили муниципальную надбавку", — заявил председатель совета Вениамин Добровольский. Воевавшим за освобождение города ежемесячно выплачивают 1000 гривен.
Мы отыскали двоих ветеранов 60-й гвардейской стрелковой Павлоградской Краснознаменной дивизии, которые оказались вне списка героев-освободителей.
Григорий Балановский начал воевать в августе 1941 года: оборонял Москву, несколько раз попадал в окружение, попадал под немецкий танк, замерзал под Сталинградом, тонул при форсировании Днепра, бился за Одессу. И дошел до Берлина. Десятки раз Григорий Дмитриевич оказывался на грани между жизнью и смертью. В Одесской операции дивизия, где воевал Балановский, находилась на острие удара и потеряла половину бойцов. "Мы должны были обойти город с запада и двигаться к переправе через реку Турунчук в районе села Яски. Немцы разгадали маневр и, чтобы не попасть в кольцо, стали стремительно покидать Одессу. Все улицы на окраине города, особенно Балковская, были запружены техникой, которую они бросали, уходя пешком. Очень жестокие бои были под Ясками — они до последнего держали переправу, давали своим уйти. Там наша дивизия потеряла убитыми каждого второго, зато захватили богатые трофеи и почти 900 человек пленными. Но главное — благодаря нашим усилиям Одесса не пострадала", — рассказывает ветеран.
После окончания войны Григорий Дмитриевич прошел по боевому пути дивизии и в каждом городе, где та побывала, открыл музей памяти. Был такой и в Одессе. "В Ришельевском лицее был наш музей, но во время ремонта они потеряли все собранные мной материалы", — вздыхает ветеран. А недавно Григория Дмитриевича на ветеранском собрании назвали самозванцем. "Говорят, за Одессу не воевал, заслуги незначительны, выплаты не положены. И ведь назвали не одного меня — всех наших. Да не нужны мне ваши деньги! Слезы на глазах! Вот оперативная карта, вот — наше подразделение. Мы тут под городом раньше других были, 8 апреля".
В Одессе живет сослуживец Балановского из 60-й дивизии — ослепший от тяжелых ранений связист Михаил Лукаперов. "За Дерибасовскую я не воевал, а вот немца из города выгонял, и гнал к границе", — шутит 93-летний фронтовик.
ТОНУЛИ В ГРЯЗИ. На подступах к Одессе немцы особого сопротивления не оказывали, вспоминают ветераны. В немецкой ставке понимали, что удержать город не удастся, потому обороняющиеся старались не прекратить, а задержать наступление советских войск. "Их авиация нас сильно донимала. На моих глазах смертельно ранили командира 4-го мехкорпуса генерала Трофима Танасчишина. Распутица и грязь была жуткая. Возле села Заводовка под Одессой пытались затащить на пригорок орудие. Никак не получалось, кони сползали. Тут гляжу, остановился командирский танк. Оттуда: давайте, подсоблю. Подцепили. И тут налетают вражеские самолеты. Одна из бомб упала как раз возле командирского танка и перекинула его. Генерала достали, погрузили в транспортный самолет, но через несколько часов пришло известие: не довезли", — вспоминает Григорий Балановский. Его сослуживец Михаил Дмитриевич Лукаперов вспоминает: передвигаться приходилось по колени в грязи. А ему еще необходимо было тащить батальонную рацию. "Зато все лето мы провели на сформированном плацдарме на берегах Днестра. Солнышко светит, мухи жужжат. Теплынь", — с теплотой в голосе вспоминает ослепший Михаил Дмитриевич.