Одесские моряки-дноуглубители, расчистившие от мин и снарядов десятки квадратных километров в портах Черного и Средиземного морей, годами обивают пороги различных ведомств с требованием признать их участниками боевых действий. О своей переписке с чиновниками и разминировании гаваней в послевоенные годы "Сегодня" рассказали трое ветеранов Черномортехфлота.
Количество снарядов, мин и авиабомб, перевезенных за годы работы экс-капитаном паровой шаланды "Днестровская" Виктором Ромадановским, зашкаливает за несколько тысяч. "После войны дноуглубительные работы проводились почти во всех портах Черного моря. Военные разминировали лишь надводную поверхность этих гаваней, нам же пришлось каждый день доставать бомбы и снаряды со дна", — вспоминает ветеран флота. Любопытно, что честь первыми достать опасные гостинцы с глубины доставалась вовсе не военным саперам.
"Земснаряд откачивает грунт со дна вместе с тем, что лежит на глубине. После войны при обнаружении снарядов, как правило, саперов не вызывали — опасных гостинцев было много, а минеров мало. Сами — вручную и с помощью кранов поднимали снаряды и перегружали с землечерпалки или земленасоса на транспорт — паровую шаланду", — поясняет нам ветеран-дноуглубитель Александр Котов. Боеприпасы вовсе не уничтожали, а топили в районах морских свалок, которые отмечались специальными знаками на карте. "Десятки тонн снарядов до сих пор в этих свалках на Черном море, под слоями грунта", — добавляет экс-углубитель.
Шансы погибнуть от взрыва возрастали во время штормов. "В 1949 году в Сочи, когда я стоял на вахте, наш земснаряд сорвало бурей с якорей. Ветром нас понесло на насыпь — бровку, на которой было складировано несколько снарядов. При столкновении судна с насыпью произошел взрыв. "Волхов" получил несколько пробоин и утонул. К счастью, меня вместе с остальным экипажем подобрал с борта гибнущего судна подошедший буксир", — рассказал Аркадий Коваленко. Случай с "Волховом" — не единичный. В 1966 году взрывом снаряда повредило землечерпалку "Ирбен".
Экипажи дноуглубительных судов особо не задумывались об опасности своей профессии. "Обычным делом было, когда снаряд застревал в насосе, то его пилили ножовкой. А для безопасности поливали водой из ведра. А однажды в Сочи мы подняли со дна огромную бочку с проводками. Один молодой кочегар попытался расковырять находку зубилом и молотком. Капитан вовремя увидел и дал ему по шее. Когда сообщили военным, они опознали в бочке огромную инженерную подводную мину для подрыва причалов и молов. Взрыв такой мины мог разнести почти весь Сочи! Экипаж эвакуировали с судна, остался лишь капитан и вахтенные. Им кидали паек через борт, пока судно осторожно транспортировали подальше от города. На глубине эту бочку затопили и подорвали", — поделился Аркадий Коваленко.
По словам ветеранов, самыми опасными были поднятые с глубины торпеды и мины-ежи — некоторые из них на свежем воздухе начинали шипеть!
"Эти люди — герои, но выполняли гражданскую работу"
Ветеранов-моряков из Одессы, расчищавших дно Черного моря и украинских рек от мин, осталось в живых совсем мало — всего 18 человек. Однако несмотря на многочисленные просьбы, в Одесском облвоенкомате не спешат давать ветеранам звания участников боевых действий.
По словам главы облвоенкомата Юрия Пискуна, дноуглубители не привлекались к тралению и разминированию моря и рек в составе Военно-морских сил.
"Эти люди — бесспорно герои. Однако по закону нельзя признать моряков, выполнявших сугубо гражданскую работу, пусть и опасную, участниками боевых действий" — пояснил нам военный комиссар Одесской области. Между тем, по словам Александра Котова, помимо риска погибнуть от взрыва снарядов, дноуглубители подвергались риску отравления от выброса сероводорода. "За вредную работу давали лишь молоко и "гробовую" (за опасные условия работы. — Авт.) прибавку к зарплате — 15%" — вспоминает бывший моряк.