Черный снег, обломанные ветки деревьев на нем, мелкие крошки стекла повсюду и пронзительно-звонкий донбасский степной мороз… Ночью было минус шестнадцать, сейчас – около десяти. Ночью было очень громко, сейчас – тишина, которую нарушает звук съехавшего с крыши и упавшего кусочка черепицы.
Журналисты Сегодня.ua находятся во дворе психиатрического диспансера № 1 города Донецка, который в ночь на 2 декабря попал под сильнейший артиллерийский обстрел вместе со всем Петровским районом Донецка. Психдиспансер уже не в первый раз признает свое поражение перед тяжелым вооружением. Не под силу старым больничным корпусам противостоять металлическим "градинам". Всего, как сообщили сотрудники больницы, на территорию лечебного учреждения упало шесть снарядов. Белый пушистый снег – черный от копоти, а старые тополя и ели в больничном саду от ударной волны и осколков вмиг лишились половины своих ветвей. Десятки окон в корпусах остались без стекол в декабрьскую стужу.
Мы заходим в отделение вместе с донецкими волонтерами, которые привезли в отделение хлеб и крупу, чтобы накормить голодных пациентов. Вот уже несколько месяцев больница предоставлена сама себе и выживает как может: финансовая блокада и непрекращающиеся обстрелы сделали свое дело – еды в больнице почти нет, привезти ее некому. Сто килограмм муки и несколько десятков буханок свежего хлеба хватит ненадолго, а дальше – как Бог даст.
"Сейчас в отделении около 150 человек, двадцать мы выписали на прошлой неделе", – говорит сопровождающий нас главврач Евгений Евтушенко. На пищеблоке радостно раскладывают хлеб – по две "паляницы" или три "кирпичика" на каждое отделение. "Вот бы овощей еще немного – вообще было бы хорошо!" – говорит приветливая работница пищеблока, потирая озябшие руки. Температура внутри помещения немногим больше чем на улице. Оставшиеся без стекол окна сотрудники больницы спешно закрывают пленкой, чтобы не упустить ни капельки хоть какого-то тепла. Хотя пришедшие с первого этажа коллеги докладывают: система отопления скоро начнет замерзать.
Медсестры торопятся: скорей, скорей включить дополнительные обогреватели в палатах. Хотя в каких палатах... Там ночью летали осколки снарядов, их следы – и на стенах, и на потолке. Пленка, которой затянуто окно, кажется, сама источает лютый холод. Кровати из палат сдвинуты в холл, там же и обогреватели, и теплые одеяла для всех.
"В этой палате вот тут стояла кровать, на ней спала женщина. Ночью она проснулась, переложила подушку на другую сторону кровати, легли – и осколок влетел в окно, отрикошетил и упал ей буквально в ноги", – рассказывает главная медсестра Анна Николаевна. Ее глаза наполняются слезами, когда она рассказывает о произошедшем. Потому что это по-настоящему страшно и дико.
Фото: А.Уманец
Сестра-хозяйка с грустью смотрит на стопку новеньких подушек и одеял, которые несколько дней назад доставили все те же волонтеры. "Тоже рикошетом осколок прилетел и порвал несколько подушек и одеял новых, обидно-то как", – говорит сестра-хозяйка, прикидывая, как можно залатать дырки.
Пациентки женского отделения безучастно смотрят на хлопоты врачей и медсестер. Наверное, им все равно, они не очень осознают, что происходит. Большинство из них, самые "тяжелые" пациенты, спят под толстыми теплыми одеялами. Пациентка Аня сидит в обнимку с двумя калориферами – греется.
Выходим на улицу. На балкончике, затянутом решеткой и отведенном для курения, одна из постоянных обитательниц диспансера провозглашает на весь двор: "Анна Николаевна, только для тебя!" и начинает громко петь "Ой, калина кудрявая!" Главная медсестра машет смущенно рукой: "Ой, Таня, ну тебя!" Таня искренне радуется.
"Осторожно, тут торчит снаряд!" – предупреждают рабочие, которые занимаются окнами – закрывают их пленкой и фанерой. Мы отскакиваем от дыры, прикрытой еловой лапой. "Да он взорванный!" – посмеиваясь с нашего испуга, признаются рабочие. "А вдруг невзорванный?" Главврач тоже предупреждает: ни трогать, ни наступать на остатки снарядов нельзя.
Фото: А.Уманец
Медперсонал пугается, но, кажется, уже больше по привычке. Если, конечно, можно привыкнуть к постоянной войне за окном. "У нас рабочий день начинается с того, что мы приходим после обстрела на работу, бегаем в панике какое-то время, а потом начинаем выметать, убирать, ремонтировать. Все это не ново для нас. К одной сотруднице в дом снаряд влетал два раза. Мы же все живем тут рядом – Марьинка, Кременная, Александровка, 12-й поселок, 7-й поселок. Все знают, каково это – жить во время войны…", – говорят врачи.
Мы уходим из больницы, где начали разносить обед, под звуки "калины кудрявой". По соседству – горбольница № 14, также искалеченная осколками снарядов. За что им так достается, люди в белых халатах сказать не могут. Просто работают, буднично предупреждая: "На заднем дворе снаряд – не наступите!"