Сенегалец Сома Гуе, фото Ю. Тесленко
Харьков всегда манил иностранцев. Высшее образование почти даром по сравнению с европейским, доступное жилье. "Выбираем Харьков еще и потому, что он спокойнее, чем Москва и Петербург, — говорят приезжие. "Сегодня" узнала, что иностранцам нравится в жизни по-харьковски, а от чего они приходят в ужас и возвращаются на родину.
Француз Вивьен Фуке приехал в Харьков десять месяцев назад, чтобы возглавить Французский культурный центр. "На родине мне рассказывали, что Харьков — серый индустриальный город, но это не так. Он большой и тихий". Сотрудники центра помогли Вивьену: познакомили с местными жителями, подыскали жилье. "После года в Питере, где я преподавал французский, не зная русского, я зажил в Харькове настоящей жизнью".
Нашей кухней французского гурмана не удивишь: все очень жирное, везде добавляют майонез и сметану. "Борщ мне нравится, я даже готовил его во Франции для своей семьи, но кухня однотипна, во всех кафе одинаковое меню. Нет сюрприза, а должно быть что-то уникальное, особенное на каждый день". Бурные застолья и торжества Вивьен тоже не приветствует. "Понятно, что это ритуал, но очень уж обязательный, людям накладно их проводить. Ты должен говорить тосты, пить бесконечно"...
А вот выпить пива в поезде со случайными попутчиками (по традиции родом из СССР) Вивьен всегда рад. "Это такая потрясающая психотерапия. Мне нравится, когда чужие люди знакомятся, за сутки становятся близкими, а потом расходятся и не вспоминают друг друга никогда. Во Франции так не принято. Поезда едут во много раз быстрее, обычно никто даже не успевает знакомиться". Больше всего не нравится европейцу отсутствие хороших манер у харьковчан. "Как можно бросать бутылки и бумажки на тротуар в таком красивом городе. Природа за Харьковом потрясающая, но все это бездумно уничтожается".
ЮБКИ ДЕВУШЕК КОРОТКОВАТЫ. Впервые немец Мартин Ройтер попал в Харьков 4 года назад. Политологу-славяноведу было легко сориентироваться в постсоветском пространстве. Когда в службе академического обмена давали распределения, Мартин попросился в Харьков. "За четыре года Харьков очень изменился. Сервисная пустыня исчезла, открылось много неплохих ресторанов и кафе, в которых можно вкусно покушать. Я только одного не понимаю: как при таких низких доходах люди умудряются выживать. Есть, конечно, очень богатые люди. Но основная масса людей получает зарплату, несоизмеримую труду".
Мартин в восторге от харьковского метро, ему по душе советский стиль, система прохода через турникет и карточки. "У нас все идут толпой, в вагоне контролеры могут проверить талоны", — говорит Мартин. Свободное время Мартин проводит под Харьковом, в Люботине. "Прелесть вашей природы в том, что она в хорошем смысле слова дикая. У нас все парки и даже леса настолько облагорожены, что стали неинтересны. Везде дорожки, беседки".
Мама Мартина Маргрит, когда приехала в гости на неделю, была поражена красотой местных женщин. "Девушки и женщины постарше не только красивы, но и очень ухожены и хорошо одеты. Правда, юбки у них коротковаты". Неуютно Маргрит было лишь от того, что никто ее не понимал: ни по-английски, ни по-немецки, ни по-французски. "Городу нужны указатели и схемы на английском. Вообще нужен единый информационный центр для иностранцев. Я купила карту города, но она на русском — везу ее домой в качестве сувенира".
БИЗНЕС НЕ ПОШЕЛ. Сома Гуе приехал из Сенегала, в Харькове уже 20 лет. Давно женился на украинке, обзавелся семьей. Остался работать у нас после окончания ИНЖЭКа. "Я приехал в 85-м, тогда еще иностранцами занималось государство. Африканцы, которые приезжают сейчас, беспомощны. Они не знают, куда пойти, как общаться с преподавателем, как одеваться зимой. Никакой культурной жизни, естественно, тоже нет". После окончания вуза Сома попытался организовать фирму. "Хотели с одногруппником заниматься программным обеспечением, но раскрутиться не получилось, пришлось идти на Барабашово. Торговал рядом с докторами физических наук и профессорами. О шести годах на рынке жалею больше всего. Зарабатывал хорошо, но постоянная брань и разборки вымотали меня. Ушел на стройку, потом в кафе, в столярном цеху два пальца потерял".
Сейчас Сома работает швейцаром в гостинице, занимается общественной работой: помогает африканцам адаптироваться в Харькове. А еще сенегалец организовал группу "Точка сборки Украина-Африка". О конфликтах с местными жителями предпочитает не говорит, причину недоразумений объясняет так: многие считают, что темнокожие спустились с пальм.
За 20 лет в Харькове Сома стал фанатом борща, пельменей, пирогов, жареных кабачков и баклажанов. "Когда я первый раз увидел борщ, подумал, что это помои. Но оказалось, что это потрясающе вкусно. В Сенегале в основном употребляют морепродукты, мучного совсем нет".
ДАВАЙ ДЕНЬГИ ИЛИ ПРИЦЕПИМСЯ. Ливанец Имад Хамрра до Харькова прожил 8 лет в Санкт-Петербурге, где учился в медуниверситете. Первые впечатление о нашем городе было нерадостным: серый холодный городишко. Спасало то, что нашлись земляки, которые помогли устроиться. "Я был немного подготовлен к жизни в Украине, потому что раньше жил в Питере, — рассказал "Сегодня" Имад. — Поезда уже кое-как переношу, хотя по ночам в них спать до сих пор не могу. Харьковское метро по сравнению с московским и питерским пустое, даже в час пик".
В нашей стране у ливанца появились гастрономические пристрастия: полюбились солянка, окрошка и черный хлеб. "В Харькове фрукты намного лучше, чем в России, свежие и более природные, арбузы вообще потрясающие. А в Крыму мне многое напоминает родину: климат, природа. Инжир, миндаль и шелковица такие же вкусные".
За все годы эмиграции у него не появилось ни одного украинского друга. "Когда я ехал в Россию 17-летним мальчишкой, думал, у меня будет много друзей. Но скоро понял, что арабов мужчины не считают людьми". А наших девушек, признается Имад, ливанцы традиционно считают легкодоступными. Спустя два года ливанец счастлив, что оказался в Харькове. Хотя неприятности случаются. "Охрана в метро выучила фразу на арабском "Ты скупой или добрый?", что означает буквально "Давай деньги или прицепимся", — говорит Имад. Неприятный осадок и от детей-попрошаек по всему Харькову. На родине Имада беспризорников вообще нет.