Офицер флота Петр Лобода почти 30 лет работал на судах заграничного плавания Черноморского морского пароходства. Моряк вырос в семье дворянского рода с богатыми морскими традициями и рассказал нам, как ходил на любимом судне Владимира Высоцкого, как в Сингапуре впервые увидел "фильм для взрослых" и как менял у аборигенов мыло на монеты.
"На судах Русского общества пароходства и торговли, предшественника ЧМП, работал мой дед — Петр Лобода. Кочегаром-машинистом на судах Черноморско-Азовского морского пароходства перед войной работал мой отец Григорий, моряком стал и двоюродный брат Рудольф", — вспоминает Петр. Именно брат готовил нашего героя к вступительным экзаменам в мореходку и советовал идти в судомеханики. "В 1965 году был небывалый конкурс — 16 человек на место! Мама и друзья советовали поступать на судоводительское отделение, где готовили будущих штурманов и капитанов. Но аргументы Рудольфа нас убедили: механики нужны везде: и на море, и на берегу, а судоводители годны только для флота", — говорит одессит.
ДИНАМИТЫ ОТ ДИВЕРСАНТОВ. Морские приключения у Петра начались еще во время кадетских практик. После второго курса учебы будущего офицера направили на пароход "Малахов курган". В начале июня 1967 года судну предстоял рейс из Николаева в Египет. Обстановка в восточном Средиземноморье в то время была напряженная — за пять дней до выхода судна в рейс закончилась Шестидневная война. Израиль разгромил коалицию арабских государств. "В задачи первой плавпрактики входило изучение судовой силовой установки, вспомогательных механизмов, самостоятельное несение ходовых вахт. В Александрии после выгрузки судно приступило к погрузке египетского импорта — джут, хлопок, арахис, который потом в Бердянске пришлось пять дней обрабатывать газом от вредителей и возбудителей болезней. Днем Александрия была многолюдной и шумной, а ночью ситуация менялась: в разных районах слышалась стрельба", — вспоминает практику моряк. Каждые полчаса военные катера объезжали акваторию порта и сбрасывали в воду пачки динамита — так египтяне пытались оглушить израильских подводных диверсантов. Днем и ночью у трапа толпились люди, и прямо на палубе арабы устраивали "малай-базар" — египетский вариант блошиного рынка. "На одной из ночных вахт я за десять кусков хозяйственного мыла и пару флаконов одеколона "Шипр" выменял дюжину античных монет", — говорит Петр.
"МЕДИЦИНСКОЕ КИНО". По словам Лободы, советских моряков встречали дружелюбно, только порой это оборачивалось довольно курьезными ситуациями. "Филиппинские полицейские, сопровождавшие группы в увольнении, часто угощали моряков, а однажды в Маниле один и вовсе пригласил нашу группу в кинотеатр, посмотреть "интересный" фильм. Он купил билеты и завел нас в полутемный зал, заполненный одними мужчинами. С первых секунд стало ясно, что это откровенная порнография. Старшему группы сделалось дурно, а выбраться из переполненного зала было невозможно. Пришлось досматривать до конца. Перед возвращением на судно, командир предупредил, мол, всем говорить, что смотрели кино на медицинскую тему", — вспоминает офицер. А однажды, в помещении рулевой машины моряки обнаружили полуживого вьетнамца, который под видом грузчика пробрался на теплоход, рассчитывая зайцем приплыть во Владивосток. Оказалось, беглец несколько лет учился в СССР и влюбился там в русскую девушку, к которой и направлялся. Также нашему офицеру довелось поработать на облюбованном звездами эстрады лайнере "Шота Руставели". На нем, в частности, отдыхали Высоцкий с Мариной Влади. Песню "Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты" бард посвятил экипажу судна, и вскоре она стала его гимном.
Смолоду моряк вместо джинсов, как многие другие, привозил из рейсов монетки разных стран и открыл музей нумизматики. Правда, там хранятся не все находки нашего героя. Однажды в Бразилии офицеру дали серебряные монеты: колониальные, императорские и республиканские. Привезти домой их можно было или задекларировав, как подарок, но тогда они остались бы в пароходстве, или контрабандой. С тяжелым сердцем коллекционер выбросил серебро в Атлантический океан.