Адмирал Де Рибас. Спас помаранцами Одессу
Не только взлеты и "небо в алмазах" всегда сопутствовали Одессе. Были в истории города и тяжкие времена, времена смуты и депрессии. Большинство кризисов в Одессе случались на переломе веков. Но остроумные одесситы всегда находили пути выхода из депрессии.
"ПОМАРАНЦЕВОЕ" СПАСЕНИЕ. Первым одесским кризисом был "павловский". В 1798 году новый император Павел Первый "перекрыл кислород" городу, лишив его инвестиций и льгот. Остроты момента добавило и то, что к 1800 году граф Де Рибас впал в немилость. В полном соответствии с нравами тех времен, все "прожекты" должностного лица "умирали" вместе с его карьерой. Едва начавшиеся работы по строительству Одесской гавани безнадежно остановились. Положение складывалось "аховое" — в начале 19 века Одесса начала умирать в "младенческом" возрасте – купцы моментально перенесли все конторы в соседние Николаев и Херсон с развитыми портовыми структурами. Спасая себя и город, Де Рибас решил доказать императору необходимость постройки порта в Одессе. Решено было дать взятку... апельсинами. В Санкт-Петербург "померанцы" (так тогда называли цитрусовые) приходили сложным путем через Балтийское море. Путь торговых караванов с "колониальными" товарами длился не один месяц, поэтому фрукты даже к столу императора подавались, мягко говоря, слегка подгнившими.
Главной трудностью "померанцевой" передачи для императора стала доставка плодов в сохранности. Закупив три тысячи отборных греческих апельсинов, каждый окурили серой и завернули в вощеную бумагу. Для доставки фруктов снарядили несколько подвод под охраной унтер-офицера Фанагорийского гренадерского полка Роксомати. Посылка была доставлена в рекордное время – за три недели. Быстрой доставке способствовали ранние заморозки — был открыт санный путь, и письменное указание полного адмирала Де Рибаса. На одном из императорских приемов в еще недостроенном Михайловском замке Де Рибас широким жестом преподнес Павлу Первому апельсины. По легенде, Павел, вкусив "померанца" и окинув благожелательным взором подтянутого унтера Роксомати, молвил, мол, "все мне наврали об Одессе и ее горожан. Весьма нужный городок сей..."
СЕМЕЧНЫЕ РУБЛИ. Следующим тяжким испытанием для одесситов стали годы гражданской смуты с 1917 по 1920-й. Экономическая разруха лишила Одессу самого главного козыря — торговли хлебом. С падением трона рухнула денежная система России. Обесценивание и нехватка денег вынуждала население переходить на самые неожиданные заменители рублей. На юге своеобразным заменителем денег стали круги макухи (жмых семечки) и бутыли с керосином, а главным товаром стала военная амуниция — сапоги, "английские" френчи и галифе, которыми азартно торговали в кафе "Фанкони". Для того, что бы отгородиться от внешней экономической смуты, отцы города пошли на экстраординарный шаг — они первые в бывшей империи учредили выпуск собственной валюты – "одесских" рублей, за которые "поручились" местные банки. За 1918 год было выпущено 220 миллионов рублей, которые практически спасли от краха юг России.
РУМЫНСКИЙ ЦЕЙТНОТ. Войдя в Одессу, румынские "освободители" застали город опустошенным. Что не успела вывезти отступавшая Красная Армия, было разграблено. Первое время основным товаром и заменителем денег в Одессе стали бычки и самогон. Единственным выходом добыть хоть краюху хлеба стали "экспедиции" в окрестные села — сельчане брали с удовольствием предметы утвари. Румынская лея так и не пошла "в народ", а советские деньги вместе с оккупационными марками были в обращении вплоть до освобождения Одессы. К слову, оккупационные власти часто платили зарплату советскими рублями, курс которых возрастал по мере приближения к Одессе Красной Армии. Но и в оккупации одесситы остались собой — криминальные столбцы местных газет того периода пестрят упоминаниями о фальшивомонетчиках, которые повадились подделывать немецкие "эрзацденьги".
КАПИТАЛ В УНИФОРМЕ
Вплоть до установления в 1920 году в Одессе советской власти, одесский островок "стабильности" и относительную устойчивость одесских денег обеспечивал "золотой запас" коммерческих банков, вот только вместо золота и иностранной валюты в банковских сейфах лежали спрессованные брикеты иностранной гуманитарии — французских гамашей, галифе, ботинок, френчей и пуговиц. Но был и неприкосновенный запас в виде золотых николаевских монет на сумму в пять миллионов рублей. Его даже в годы безвластия так и не потратила городская управа. Окончательно "приговорил" последнее одесское золото лихой красный командир Григорий Котовский в 1920 году, который на нескольких подводах вывез его в неизвестном направлении.