Жители этой высотки имеют "прекрасный" вид из своих окон: с одной стороны, как на ладони, – СИЗО №21, а с другой — старое кладбище. Уже много лет квартиры, из окон которых виден изолятор, сдаются. К сидящим за высоким забором и колючей проволокой людям приезжают родственники и платят за то, чтобы хотя бы увидеть "своего" и пообщаться жестами, ведь тем, кто содержится в СИЗО, "свиданки" запрещены, разве что со следователем или адвокатом.
БАБУЛЯ НА ШУХЕРЕ. Попасть в "дом свиданий" оказалось совсем несложно. Никаких кодовых замков на двери подъезда, да еще и отзывчивая старушка у двери, которая пообещала нас "прикрыть". Мы ей представились друзьями одного из заключенных, и она с пониманием сразу выложила все карты. По ее словам, здесь часто бывает участковый, который "отслеживает" посетителей и может доставить неприятности, ведь все эти свидания – вне закона. "Извините, у нас цены в долларах, снять на недельку квартиру в крайнем подъезде, где из окон виден изолятор, будет стоить 30 долларов", — проинформировала нас бабушка. Она же и просветила, что можно также договориться о том, чтобы "нашему" дали возможность поговорить: "Моя знакомая живет в соседнем подъезде, а работает – там, — указывает бабуля пальцем за забор. — Она вам поможет, только надо ее отблагодарить... Такое горе с каждым может случиться, так что вы не стесняйтесь, говорите, если еще что нужно. Только если не в преступных целях".
Поднявшись до 8-го этажа на допотопном грязном лифте с мерцающей лампочкой, мы смогли убедиться, что из окна подъезда виден весь двор изолятора. Стены парадного исписаны душещипательными фразами — "Пончик-Олег, я тебя люблю и жду" или "Витя, мы всегда будем вместе". Вниз спускаемся по лестнице. Окна в пролетах, видимо, раньше пытались задраить решетками. Местами они сохранились, правда, прутья разогнуты так, что можно видеть корпус и двор. Добравшись до 4-го этажа и выглянув в очередное окно, на территории СИЗО мы заметили двоих заключенных, идущих вдоль забора с граблями в руках в сопровождении конвоира. Оба глядели в сторону окон дома № 13. Как знать, может, в этот самый момент оттуда их тоже кто-то зорко высматривал.
ПОДЗАБОРНАЯ ПОЧТА. Выйдя опять на улицу, мы разговорились с несколькими мамочками, гуляющими с детишками во дворе. На наш вопрос: "Как вам здесь живется?", они понимающе заулыбались и ответили, что уже успели привыкнуть.
Алексей, тоже живущий в высотке, рассказал, что частенько слышит, как кто-то из окон перекрикивается с тем, кто сидит в изоляторе. По его словам, поздно вечером можно наблюдать, как конвоиры подводят к забору заключенных. Не раз жители дома замечали, как через 4-метровый забор, который находится на расстоянии примерно 20 метров от стены 12-этажки, перебрасывают катышки хлеба или консервные банки. Между собой жильцы называют это "тюремной почтой".
КОНТАКТЫ ЗАПРЕЩЕНЫ
Как объяснил нам представитель департамента по исполнению наказаний в Одесской области, люди, находящиеся в следственном изоляторе, не могут подойти к забору. "СИЗО отличается от колонии или тюрьмы тем, что там находятся люди, которые на сегодня пребывают под следствием, и до его окончания им категорически запрещена связь с внешним миром, — рассказал нам Игорь Голосков. — Эти заключенные числятся за судами и следователями, и пока суд не признает их виновными или не виновными, они постоянно находятся в камерах. Разве что из окон умудрятся с кем-то пообщаться. Если же человек находится в колонии, он уже осужден и получил свои, к примеру, 3 или 5 лет лишения свободы. Будет он видеться со своими родственниками или нет — это уже ни на что не повлияет. Исключение в СИЗО составляет очень маленький процент людей – так называемые группы соцреабилитации, которые совершили преступление по неосторожности, и т.д. — их привлекают для хозяйственных работ на территории".