Телохранитель. Встает ни свет ни заря, а ложится спать за полночь
Те двухметровые гориллы, которые сейчас называют себя телохранителями, никакого отношения к благородной профессии бодигарда не имеют. Это, на нашем языке, попросту "куски мяса" — качки и бывшие спортсмены. В случае настоящего покушения они никуда не годятся. А вот профессионалов сейчас очень мало и они на вес золота.
Послужив в "Альфе", я через знакомых легко устроился телохранителем к местному олигарху. На дворе был 1995 год, всем в городе заправляли бандиты. Политики и коммерсанты были у них на подхвате и считались людьми второго сорта. К моему предпринимателю запросто приезжали братки и вымогали дань. Для защиты от таких наездов меня и приняли на работу. Получал я тогда 500 долларов в месяц — сумасшедшие по тем временам деньги. Однажды в офис к моему работодателю приехали очередные ребята. После недолгих разговоров один из них схватил шефа за шевелюру и основательно "приложил" лицом об стол. А шеф перед этим сделал себе дорогостоящую операцию по вживлению искусственных волос. Когда вожак бандюков увидел большую часть роскошной шевелюры у себя в кулаке, он попросту онемел. Нейтрализовал "братчиков" я довольно быстро. Мое место было в приемной шефа, а в столе у меня лежал пистолет "Стечкин", любимый мною еще со времен "Альфы". Братков я заставил под дулом пистолета побрить друг друга наголо. Шеф, держась за свежую лысину, смеялся, как ребенок. С тех пор мое место было всегда при нем, а я стал получать целую тысячу долларов. Через пару лет шеф, накопив солидный капиталец, уехал в США. Те побритые братки сильно на него обиделись. Несколько раз взрывали его авто, но я его уберег. Уезжая, он звал меня с собой, но у меня здесь уже семья была. По наследству шеф передал меня своему товарищу.
Зарплату мне положили уже две тысячи долларов. Но вот с характером нового работодателя мне явно не повезло. Новый шеф оказался скандальным и сильно пьющим. Давно бы от него ушел, но на деньги он не скупится, все время повышая мне оклад и одаривая дорогими подарками. Сейчас я у него — старший телохранитель, а у меня на подхвате трое молодых, но перспективных ребят — выходцев из "Беркута" и "Омеги" (отряд спецназа ВВ — авт.).
МУЛЬТИМИЛЛИОНЕР. Кличка нового шефа дон Альберто приклеилась к нему после того, как он попался на собственной яхте с малолетними проститутками. Девочек он любит, но сам "снимать" их стесняется. Поэтому мне приходится частенько поставлять ему "живой товар" — по две-три сразу. Однажды, когда он кутил на яхте, на причал пожаловал спецназ милиции. А с милицейским начальством он давно конфликтовал — не хотел с ними делиться. Все хвастался, что, мол, водит дружбу с министрами, президенту может в любую минуту запросто позвонить. Вот его и вычислили: взяв яхту штурмом, убоповцы "поставили в позу" весь персонал яхты и Альберто с девчонками. Зная тактику спецназа, я сам быстро упал на пол и заложил руки за голову. Меня обыскали, но я был спокоен — ствол молниеносно выкинул за борт в самом начале штурма. Альберто начал было возмущаться, но когда получил по загривку прикладом, быстро успокоился. А после недолгого разговора тет-а-тет с милицейским начальником всех нас отпустили. Только девочек куда-то забрали, назвав их напоследок рабынями Изаурами, а моего шефа доном Альберто. Теперь Альберто "дружит" с городской милицией, отстегивая каждый месяц кругленькую сумму. Со временем мой "дон" вышел в мультимиллионеры и занялся политикой. Став депутатом, он завел себе автомобиль "Бентли" и привычку отдыхать в Куршевеле и Ницце. С большим трудом он отучился сморкаться пальцами и срезал наследие картежной и хулиганской юности — длиннющий ноготь на мизинце.
За границей моя помощь ему почти не нужна, там он кроток, как дитя. Еще в 1999 году Альберто попытался спеть песню в 5 утра перед гостиницей в Кельне. За что отсидел в местном обезьяннике почти сутки и вышел оттуда под залог в 20 тысяч долларов. А штраф за нарушение общественного порядка ему присудили в 5 тысяч. Зато на родине он проявляет свой скандальный характер по полной программе.
Распорядок дня у Альберто странный и рваный. Встает он не раньше 10 утра. Побродив в опухшем состоянии по своему дому полчасика, он плюхается в бассейн на первом этаже и проплывает на надувном матрасе сотню-другую метров взад-вперед. Тем временем его уже ждет целая очередь челяди. Первой он принимает маникюрщицу, потом — массажиста. За ними идет персональный врач, который ставит капельницу. Так Альберто приводит в чувство свой организм и избавляется от тяжкого похмелья. К 12 часам он отправляется в офис.
Кортеж из его "Бентли" и двух джипов охраны несется по городу со скоростью не менее 150 километров. Гаишники нас знают и не останавливают. Час-другой в офисе, а затем Альберто вместе со мной отправляется на обед, плавно переходящий в ужин. Я сижу за столиком рядом и "фильтрую" ближний круг — то есть десять метров вокруг шефа. Двое моих подчиненных тем временем контролируют "круг внешний". Все с радиостанциями и в бронежилетах. А вооружены мы отечественными травматиками "Форт". Этого достаточно, чтобы обезвредить хулигана, но совсем мало против серьезной угрозы, например против снайпера. Серьезные службы личной охраны имеют в своем штате десятки людей, причем меньшая часть охраняет "субъект", а большая ведет оперативную работу, чтобы спрогнозировать возможную угрозу. У нас такую работу "как бы делают" четыре бывших офицера из СБУ. Эти бездельники попросту просиживают штаны и "надувают щеки", рассказывая шефу о тайной оперативной работе.
Отужинав в крутом ресторане, к вечеру дон Альберто уже изрядно пьяный перебирается в караоке-бар. Он уверен, что хорошо поет. В караоке он часто начинает конфликтовать с другими посетителями, вырывая у них из рук микрофон. Вот здесь и начинается моя работа. Задача номер один — чтобы моему "дону" не набили морду. Улаживать конфликты и извиняться за свинское поведение шефа приходится по нескольку раз за вечер. У других "крутых" телохранители попроще и поглупей. Они не "заморачиваются" извинениями и вступают в драку. Поэтому и ходят часто с побитыми лицами и судебными исками от пострадавших.
Домой приезжаем к 5 — 6 утра. Шеф, как правило, спит в машине без задних ног, а нам, его охране, еще предстоит дележ "левых" денег. Дело в том, что, гуляя, Альберто предпочитает, чтобы все расчеты с официантами и прочими делали мы. Пьяный он попросту не следит за содержимым кошелька и наутро не помнит, сколько было потрачено на вчерашний разгул. Каждый вечер у нас остается сотня-другая, но и для него мы экономим немало. Утром опухший Альберто хватается за карман и начинает орать, что мы его обманываем. Но потом успокаивается, без нас ему неуютно, а впереди — очередной "трудовой" день...
НОШЕНЫЙ ПИДЖАК В ПОДАРОК
Думаю, что на счетах у нынешнего шефа не одна сотня миллионов долларов, но вот в быту он скуп и расчетлив. Персоналу фирмы он лично выдает зарплату, неоднократно пересчитав перед этим прибыль. Не забывает Альберто и регулярно высчитывать штрафы за мелкие нарушения.
Сам он также непривередлив. Предпочитает одеваться в недорогих бутиках, носков имеет всего пару дюжин. Их стирает его горничная. Одежду носит подолгу и никогда не выбрасывает, передаривая изношенные пиджаки "от кутюр" охранникам. А передарив вещь, может вспомнить о ней через год и спросить, мол, как мой подарочек?
ИЗ АЛЬФЫ КГБ СССР – В БОДИГАРДЫ МИЛЛИОНЕРА
Сразу после окончания школы в 1980 году меня призвали в пограничные войска. Пройдя через учебку и сумасшедшую дедовщину в части, уже "черпаком" (отслужившим год – авт.) я попал на заставу на Кушке. Это край света – граница с Афганистаном. Потом нашу роту бросили на усиление армии "за речку" – в Афганистан. Там я и получил осколок в руку. Повоевав последний год службы, на гражданку не ушел. Остался прапорщиком на Кушке. Там мне и предложил наш замполит пройти отбор в подразделение Альфа КГБ СССР. Отбор был тяжелый, но я выдержал, ведь я еще до армии стал кандидатом в мастера по дзюдо, а стрелял я с детства – отец страстный охотник. Снова в Афгане побывал, там же мне присвоили младшего лейтенанта. Советская Альфа была похожа на монастырь – нам много что разрешалось, снабжение и зарплата были солидные, но и спрашивали с нас так, как будто мы все были Терминаторами. Чаще всего приходилось охранять государственных деятелей. Я лично побывал в Мозамбике и Анголе. Там мы сидели по нескольку месяцев – помимо охраны обучали личную охрану президента и премьер-министа. В августе 1991 года, в момент путча и заварухи в Москве я положил заявление на стол начальника. Не хотел по гражданским стрелять — Альфу тогда привели боевую готовность.
Разрыв с Альфой был тяжелым, мой начальник тогда сказал, что мол, пенсии мне не видать. Потом рухнул Союз, и я уехал на родину, в Украину. Работы не было, пенсию действительно первое время не начисляли. Голодно было, а мой сосед по этажу угощал меня амаретто и рассказывал, как у них в "братве" хорошо. Все к себе в бригаду звал. И убедил. Первое время я был "торпедой" (бойцом – авт.). Но когда их главный узнал, что я профи, мне начали поручать всякого рода "спецзадания". После одного из таких поручений мною заинтересовалась милиция, пришлось навострить лыжи за границу. Я уехал в Югославию – там в 1992 году было много "работы". Пристроился охранником у одного полевого командира. Тот брал себе телохранителей только русских, говорил, что свои продадут. Полевые командиры были настоящими бандитами, которые рассказывали, что они воюют за свободу Сербии.
До 1995 года я изъездил всю Европу, Ближний Восток и Африку. И везде подрабатывал своим ремеслом. Но однажды, когда вернулся из ночного клуба в Праге в отель, увидел в вестибюле полицию. Понял, что пора возвращаться на родину.