"Весь Евтушенко". Автор показал массивную антологию своего творчества, фото Р. Денисенко
В конференц-зал одесского Дома с ангелом легендарный поэт Евгений Евтушенко вошел без опозданий. Пестрые пиджак и галстук, массивный бронзовый перстень мэтра всего лишь на секунду обманули собравшихся журналистов в том, что беседа с гостем станет легкой, увеселительной прогулкой. 75-летний Евтушенко, окинув суровым взглядом публику, приказал всем встать и почтить минутой молчания Александра Солженицына. "Это был великий человек, но очень жаль, что в его творчестве было слишком много политики и мало лирики, романтики и любви, того, что делает нашу жизнь такой многообразной!" — присев на стул, сказал поэт и приготовился отвечать на вопросы.
Говоря ровным поставленным голосом, Евгений Александрович сетовал на то, что вынужден вместе с миллионами людей наблюдать сейчас засилье низкопробных фильмов и некачественной литературы, на то, что украинцы разучились читать. Мэтр сотрясал в воздухе толстой четырехкилограммовой книгой из мелованной бумаги "Весь Евтушенко", показывая, что для родной культуры сделал немало. (К слову, с месяц назад, после того, как поэт декламировал свои произведения возле памятника Пушкину в Харькове, Евтушенко завели в книжный магазин. Не увидев на полках ни одного сборника со стихами, гений слова отрезал, что, дескать, в книжном магазине продают одну посуду). "Меня потрясло, что, оказывается, 46 украинцев из 100 вообще ничего не читают. Писатели должны идти в образование, чтобы развивать у молодежи интерес к литературе. Как, например, в США, где многие университеты приглашают именитых литераторов для чтения лекций", — говорил Евтушенко. А еще поэт сетовал на отсутствие новых национальных поэтов и защищал "шестидесятников". "Говорят, что некоторые из нас в свое время, например, писали дифирамбы властям. Или обвиняют в том, что мы обличали Сталина, но не трогали Ленина. Да, было такое. Но нельзя путать человеческую эволюцию с хамелеонством. Сахаров, например, искренне плакал, когда умер Сталин. Мы же узнали правду о Ленине, когда стали доступны архивы", — оправдывался поэт.
Высказавшись о проблемах, Евгений Александрович ударился в приятные воспоминания. "Знаете, моей первой настоящей любовью была одесситка Лена Зитковская. Она приехала в Москву после окончания Одесского театрального училища. От нее я и перенял тягу к разноцветью в одежде, потому я такой и радужный", — признался Евгений Александрович. Его ничуть не смутило, что в Москве в июле, во время празднования своего 75-летнего юбилея, он совершенно по-другому объяснил российским журналистам любовь к пестрым одеяниям. Тогда он сказал, что неравнодушен к ярким тканям из-за того, что детство прошло в тусклых тонах. "Проходил в ватнике и рубашке цвета хаки. Почему же я сейчас должен носить тусклые одежды?" — говорил поэт.
Тем не менее, откровенен гость был ровно настолько, насколько хотел. Евтушенко позволял себе не только не отвечать на вопросы, которые казались ему неинтересными, но даже и немного воспитывал дерзкого журналиста. "Может быть, вы меня первый и последний раз видите в жизни. Что будете внукам рассказывать? То, что задали Евтушенко такой несерьезный вопрос?" — возмущался мэтр.
ГЕНЕРАЛ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ И КРИТИК КОЛХОЗОВ
Поэт-шестидесятник Евгений Евтушенко, сам обладая острым пером, не один раз становился персонажем баек. Не секрет, что личную жизнь свободолюбивого поэта во времена СССР обсуждали практически на каждой кухне. В стране, где понятие любовь больше относилось к Родине, чем к прекрасной половине человечества, Евгений Александрович заимел немало недругов. Так, известно, что его невзлюбил поэт Иосиф Бродский. Неприязнь была настолько сильной, что когда в палату к прихворавшему Иосифу зашел его товарищ и рассказал о том, что Евтушенко выступил против колхозов, Бродский ответил, что собирается лично вступить в колхоз.
Судачил советский люд и о том, что Евтушенко — сотрудник КГБ, дескать, только своим могут прощать такие вольности, какие позволял себе поэт. Дескать, дома у полковника Госбезопасности Евтушенко даже есть специальный телефон, по которому ему надиктовывают новые произведения. Когда кто-то из друзей спросил об этом у поэта, Евтушенко обиделся и заявил, что его просто понизили в звании. "Еще пятнадцать лет назад в четыре утра в Будапеште мой другой приятель утверждал, что я — генерал КГБ!" — отшучивался поэт.
Смотрите также ВИДЕО