Вынужденные переселенцы. Фото: Архив
Два года назад, летом 2014-го, из уже оккупированных районов Донбасса начали массово выезжать спасающиеся от войны граждане. Эвакуация была стремительной, дончане бежали из-под обстрелов в чем были, не успевая собрать чемоданы. Тысячи машин и автобусов увозили людей в неизвестность. Потом их назовут "временно перемещенными лицами" и у многих начнется свой персональный ад — окажется, что не везде "донецким" и "луганским" готовы сдать жилье, принять на работу или просто помочь. Многие вернулись домой, а кто-то остался, наладил новую жизнь и о возвращении на Донбасс уже не думает.
ТОЧКА НЕВОЗВРАТА. По данным Министерства труда и социальной политики, за два военных года количество беженцев в своей стране достигло 1,7 миллиона человек. Почти половина из них — старики. Уезжать далеко от дома рискнули не многие: основная часть переселенцев (больше 2/3) обосновалась на подконтрольных украинским властям территориях Донбасса и в Харьковской области. Меньше всего человек уехало в Западную Украину — меньше одного процента.
"Дончане не ожидали, что военные действия затянутся так долго. Незнакомые с войной, они предполагали, что это просто какой-то конфликт, который погаснет столь же стремительно, как и раздувался — и можно будет вернуться, и все будет, как раньше. К осени 2014-го стало ясно, что это надолго и нужно ехать в оккупацию, забирать зимние вещи. Последняя ниточка, связывающая с родным домом, была оборвана, — рассказал "Сегодня" военный эксперт Георгий Салманишвили. — За два года переселенцы "вросли" в свою новую жизнь и уже не будут ничего менять, даже когда Донбасс освободят. Точка невозврата у многих пройдена. Вернулись те, кто не нашел счастья, полагая, что уж лучше жить под обстрелами, но в своем доме, среди родных. Тут нет правых и неправых, это осознанный выбор в соответствии с обстоятельствами".
РЕКОРДЫ. "Сегодня" пообщалась с переселенцами, которые смогли обустроиться и наладить быт в чужом для них городе. Так, семья Жуковых покинула Донецк летом 2014-го. Их дом находился неподалеку от аэропорта, и после начала активных боевых действий в том районе семья с тремя детьми собрала самое необходимое и выехала в Киев. "Никто нас там не ждал, был только шанс, что муж сможет устроиться на работу на такое же предприятие, где он работал в Донецке, — рассказала "Сегодня" Татьяна Жукова. — Пару месяцев жили на съемной квартире, оформляли все необходимые переселенческие справки — я еще находилась в декрете с младшим сыном. Собственно, ради этого они только и пригодились, чтобы получить пособие на ребенка. Старших дочек приняли в школу без всяких справок".
Фото: личный архив
14-летняя Маша и 12-летняя Женя Жуковы в Донецке активно занимались плаванием. В Киеве их пристанищем стал бассейн ЦСКА. "Они начали заниматься летом, как только мы приехали, а в октябре уже выиграли чемпионат города, — говорит Татьяна. — Затем были чемпионаты Украины, различные международные соревнования высокого уровня. Например, с открытого чемпионата Беларуси Женя привезла девять золотых медалей и установила семь рекордов чемпионата. Сейчас в копилке у Жени за два года — уже 34 золотые медали, у Маши — 20, у обеих — десятки рекордов чемпионатов. Хотя когда мы уезжали из Донецка, наш тренер больше ставил именно на Машу". Сейчас юные дончанки — нынешние киевлянки — находятся в списках резерва сборной Украины по плаванию, им остается лишь немного подрасти. Возвращаться в Донецк семья не думает. "У нас уже есть квартира в Киеве и возможности для профессионального спорта. В Донецке ничего этого нет", — резюмирует Татьяна.
БИЗНЕС. Другая переселенка Алина Иванникова открыла в Полтавской области небольшое кафе. "Мы уезжали из Донецка в состоянии прострации от ужаса — в нашем районе погибли от обстрелов знакомые нам люди. Мы умчались под Полтаву, где жили дальние родственники мужа. Посидев пару месяцев, решили, что надо что-то делать. Перерыли весь интернет, нашли несколько грантов для переселенцев, написали десятки заявок — и получили деньги на открытие своего дела! — рассказала Алина. — По профессии я рекламный менеджер, но мы открыли не агентство, а небольшое кафе с домашней кухней возле автовокзала. На грантовые деньги купили посуду и плиту, я сама лепила вареники и делала булочки. Сейчас у меня уже есть помощница и свои постоянные покупатели. Бросать все это я не собираюсь".
ПРИЕХАЛИ ОБРАТНО ПОД ОБСТРЕЛЫ. Не все переселенцы могут рассказать, что их история завершилась счастливо. Значительная часть (по данным различных соцопросов — от 30 до 40%) вернулась обратно в оккупацию. Причина у всех была одна — для них не нашлось ни жилья, ни работы. "Летом 2014-го мы уехали в Днепропетровск, просто переждать. Думали, что война закончится максимум за пару недель, — рассказала дончанка Елена Мышко. — Деньги, которые мы собирали на отпуск, позволили нам снять на месяц квартиру за 2500 гривен. Но деньги кончались, а война нет. Муж нашел подработку маляром, я устроилась на полставки уборщицей в местный супермаркет, едва получалось зарабатывать 5000 гривен на двоих. Вообще, мы оба с мужем — шахтные инженеры. Но о привычной работе не приходилось даже и мечтать. Почти два года мы мыкались по разным фирмам, никто не хотел брать нас к себе. На мирной территории для нас не нашлось работы, пришлось возвращаться под обстрелы. Каждую ночь мы слышим канонаду и надеемся, что когда-нибудь "ДНР" уйдет из Донецка и вернется спокойствие", — рассказала дончанка Елена.
Семья Виктора Немеровича из Луганска оставалась в городе до последнего, пока в соседний дом не прилетел и не взорвался снаряд. "Уже в городе не было воды, света, мобильной связи, газа, люди готовили еду на кострах у подъездов. Каждый день летали снаряды, дома дрожали от взрывов. После нескольких пережитых обстрелов у жены тряслись руки, она была в истерике и не могла прийти в себя. Мы до последнего не хотели уезжать из Луганска, нам попросту было не к кому ехать. Но после очередного обстрела, когда было попадание в соседний дом, мы сели в машину и поехали наугад в Киев. Первую неделю, пока искали квартиру, ночевали прямо в автомобиле, как какие-то цыгане. Киевляне, когда узнавали, что мы луганские, отказывались сдавать жилье. Кое-как на окраине нашли квартиру за 4900 гривен плюс коммунальные. Чтобы оплатить первый и последний месяц, пришлось заложить в ломбард золотую цепочку и украшения жены. В Луганске я работал менеджером по продажам, но найти подобную работу в Киеве было невозможно. Устроился таксистом, работал практически круглосуточно, но денег все равно не хватало. Большая часть дохода уходила только на оплату жилья. На возвращении в Луганск настояла жена, заявив, что обстрелы уже прекратились, и у нас там осталась квартира, которую могут "отжать" если в ней не жить".