Под Новый год и Рождество, как никогда, очень хочется чудес. Чтобы вот так: открыл входную дверь — а там оно, Чудо! Только ведь так лишь в фильмах бывает да книжках. Обычно ждешь чуда, открываешь дверь снова и снова — и ничего. И так из года в год. А потом однажды просыпаешься с мыслью: "Все! Хватит! Чудес не бывает! Пора взрослеть!" И перестаешь верить в чудеса…. А потом и вообще в Бога. Как не утратить веру в чудо и в Господа — нам рассказал монах с 30-летним стажем, наместник Киево-Печерской лавры митрополит Павел.
— Владыка, как не утратить веру в чудеса, если в твоей жизни ничего чудесного не происходит?
— Вы просто их не видите! Чудес в жизни каждого много. Вообще чудо — то, что мы с вами живы, что мы пришли из небытия в бытие, что Господь наградил нас Таинством крещения. В моей жизни — очень много чудес! Когда в 1986 году, при пожаре в семинарии в Троице-Сергиевой лавре в огне сгорели пять человек, выжил только я. Никто так и не знает, каким образом остался жив, но на все воля Божья. Это было чудо. Позже, перед сложнейшей операцией на сердце, у моей кровати я увидел икону "Собор святых Печерских".
— Вам принесли икону — или она сама явилась вам?
— Это было явление. Икона была возле меня несколько дней, а когда мне стало легче — она стала невидима. Мне сделали сложнейшую операцию, чудом вытащив меня с того света. В это же время к стенам Лавры пришли толпы людей, желающих захватить Лавру, выгнать монахов и "порезать владыку Павла". На что братия отвечала: "Да его уже порезали без вас!" — имея в виду перенесенную операцию. Когда мне сообщили о нападении, я стал усердно молиться, возопил ко Всемогущему Богу. Одно дело обидеть человека, другое — идти на обитель, на храм. Вы не можете представить, насколько это тяжело! И тогда в молитве у меня было видение: из врат Лавры вышли множество преподобных, обошли вокруг и вернулись в монастырь. Тогда я позвонил братии и сказал: "Не переживайте, Господь нас не оставит! Преподобные пришли хранить нашу обитель". Действительно, митингующие еще какое-то время постояли и разошлись.
— Выходит, Святые Печерские, как и в прежние века, защитили свою Лавру?
— Господь и святые всегда слышат наши искренние мольбы и отвечают на молитвы. Особенно если речь идет о спасении духовной обители. Враг рода человеческого не дремлет, но Господь по своей милости и по искренним молитвам удаляет человека от всякого зла. Когда мы уже перестаем надеяться на людей, свои силы и начинаем уповать только на Бога. Так со мной произошло еще одно чудо. Если посмотреть на мою медицинскую карту, на ней написано: "Загадочный больной". Знаете почему? Потому что каждый раз врачи теряются в догадках — чем меня отравили на этот раз? Последний раз оказался вообще из области фантастики. Какой только диагноз не ставили!...
— А вы боялись смерти? Говорят, монахи не боятся смерти…
— Монахи просто иначе относятся к смерти, чем люди в миру. Но точно могу сказать: умирать как-то не хотелось. Я только просил: "Господи, прости мои грехи! Если возможно, помоги мне! Дай сил!" И тут я увидел слева от себя стоящую фигуру святителя Луки Крымского. Следующие три дня, пока у меня брали анализы и в очередной раз выясняли, в чем причина болезни, святитель Лука стоял возле меня. После семичасовой операции выяснилось, что этот вид бактерий лечится не современными антибиотиками, а чуть ли не первыми, еще времен профессора Пирогова (кстати, этот великий врач немало потрудился именно в Крыму, во время Крымской войны. — Авт.). После первой же капельницы мне стало легче — и святитель Лука стал невидим.
— Мне вот никогда не являлись святые, расскажите, как это? Как вел себя святитель Лука?
— Он просто стоял у моей кровати — и все. Но это его молитвенное предстательство меня укрепило. Представьте только, когда ты трое суток не спишь! Конечно, я к нему обращался и просил: "Если есть твоя милость и желание сохранить мне жизнь — помоги мне! Уж если я даже не могу встать с кровати, будь моим ходатаем в то время, когда я предстану пред престолом Божьим". Однако сколько я после этого ни просил у Господа: "Можно ли мне еще раз увидеть святого Луку!" — святой больше не являлся. После выздоровления, в благодарность за ходатайство пред Господом в моем исцелении, я заказал икону для храма Святой Живоначальной Троицы в Симферополе, где хранятся мощи святителя Луки. Икона получилась великовата – 180х120 см, но так просили сделать насельницы монастыря. Главное, что ее успели завершить к празднику Собора Крымских святых — 28 декабря.
— Как планируете транспортировать такую огромную икону, да еще и в Крым?
— Повезу ее железной дорогой. Бог управит. Нужно обязательно благодарить Бога и святых за оказанную милость. Это священная традиция.
— Многие скажут: я вот тоже был при смерти, но ко мне святой Лука не являлся!
— Значит, плохо молились! Господь дарует свою милость человеку тогда, когда он потерял последнюю надежду на себя, на людей, на этот мир. Когда человек в радости — он чаще всего забывает вообще, кто такие святые. Когда людям хорошо — разве им нужен святитель Лука или преподобные Антоний и Феодосий? Нужны пьянки, гулянки, так называемые друзья, курорты, путешествия. А вот когда иссякают всяческие человеческие надежды на жизнь, тогда в немощи человеческой сила Божия начинает действовать.
Икона святого Луки размером 180х120 см, написанная в дар за исцеление, перевезена в Крым.
СВЯТИТЕЛЬ ЛУКА: "поп-шаман" провел 11 лет в лагерях за строптивость и "хождение" с крестом
Хирург, профессор медицины Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий — единственный канонизированный святой, при жизни получивший Сталинскую премию. Архиепископ Лука провел в лагерях в общей сложности 11 лет. Его даже несколько раз приговаривали к смертной казни, но Бог чудесным образом оставлял его в живых, меняя казнь на ссылки. В далеких глубинках талантливого врача быстро отмечали: "Скажет поп-шаман слово — слепой сразу зрячим становится! Уехал — и опять у всех глаза болят!". Несмотря на то, что на лекции по хирургии он приходил исключительно в рясе, его уважали даже коммунисты. Как-то ему задали вопрос: "Вот вы разрезаете сердца, видели ли вы душу?". Батюшка отвечал: "Мне много раз приходилось делать операции на голове и вскрывать черепную коробку, но я никогда не видел там ума".
Его называли "строптивым" за то, что служил в храме вопреки всем запретам. Тех, кто повадится крест с купола снять, высокий и крепкий батюшка мог легко скинуть с лестницы. Потом всем "скинутым" сделать операции, а после пойти в милицию и покаяться: "Арестуйте меня, я во гневе согрешил перед Богом и людскими законами". Во время войны он сам попросился "в самое тяжелое место людей спасать". Его отослали в военный госпиталь. Лекарств вечно не хватало, потому, по воспоминаниям современников, у батюшки всегда рядом стоял котел с кипящим маслом. Перед операцией больному давали выпить разведенный спирт, а после операции обливали рану кипящим маслом. Боль была сразу ужасная, зато рана быстро затягивалась, потом зачищалась — и человек достаточно быстро выздоравливал. За это в 1944 году его наградили Сталинской премией.
На его похороны в 1961 году в Симферополь приехали тысячи людей. На месте его погребения стали происходить чудеса. И сегодня верующие часто рассказывают, как он является во время тяжелейших операций, берет за руку хирурга, указывает — что не так. В 1995 году архиепископ Симферопольский и Крымский был причислен к лику святых.