Идейный батька. Юзовчане предупредили Махно о ловушке
Махно спасли работяги Юзовки
Нестор Иванович Махно, батька (1988—1934) — полководец времен Гражданской войны, лидер анархистской революционной армии.
Первое появление батьки в наших краях относится к весне 1919 года. Тогда у махновцев был союз с красными. 3 апреля 1919 года они вошли в Юзовку, выбив оттуда белых. В тот момент Махно ходил в героях, только что он беспримерным рейдом взял Бердянск, Мариуполь и Волноваху, сорвал наступление белых, спас красный фронт. Но любви и согласия между большевиками и анархистским вождем не наблюдалось. Член Реввоенсовета Южного фронта Г. Сокольников писал в донесении Ленину: "Махно ведет решительную открытую борьбу против коммунистов среди крестьян и красноармейцев, начиная созывом крестьянских съездов, кончая срыванием красноармейских значков. Юзовские рабочие стонут, негодуют от грабежа махновских банд".
Соратники батьки, Александр и Виктор Белаш, возражают, доказывая, что, наоборот, на контролируемой махновцами территории юзовские рабочие и их семьи, "устроены на проживание и накормлены". В книге братьев Белаш "Дороги Нестора Махно" изображена такая картина: "Станция Розовка, Зачатьевка и Хлебодаровка были заполнены беженцами из г. Юзово (Донецк), переходившего из рук в руки. Эти несчастные ютились где только можно было: в залах вокзалов, на перроне, насыпи, в посадках. Ранее нам удавалось в немецких колониях организовать столовые и беженские комитеты, которые снабжались продовольствием от боеучастка. В течение двух месяцев немцы-колонисты кормили десятки тысяч женщин, детей и стариков, шахтеров из Юзово и окрестностей. Но в последнее время стало невмоготу и немцам... Я отдал распоряжение станционным комендантам отправлять беженцев дальше в тыл, чтобы разгрузить прифронтовую полосу. Они не уходили и, продолжая сидеть, ожидали, когда мы отобьем Юзово, чтобы вернуться домой". В мае махновцы оставляют Юзовку "на милость" дивизии Шкуро, продолжая пощипывать белогвардейцев в окрестностях города. Отношения с большевиками становились все более невыносимыми, и в конце концов по инициативе Троцкого Махно объявили вне закона. Однако осенью Нестор Иванович вновь спас красных — Деникин начал наступать на Москву, и большевики "простили" строптивого союзника. 15 октября 1919 г. махновцы в очередной раз отметились в Юзовке — город занял пулеметный полк Кожина, но через несколько дней после контрудара белых полк ушел из Юзовки. В декабре 1920 г., успев еще раз помириться и поругаться с красными, махновцы совершили пару налетов на Еленовку и Марьинку. Через несколько месяцев, когда враг обложил остатки анархистской армии со всех сторон, Нестор Иванович планировал прорваться в Донбасс, где рассчитывал найти поддержку. Но предупрежденный юзовскими работягами о ловушке, ушел на запад.
Мамонтов построил железную дорогу на века
Мамонтов. Известного мецената увековечил для потомков Михаил Врубель в 1897 году
Мамонтов, Савва Иванович (1841—1918) — российский предприниматель и меценат, строитель Донецкой каменноугольной железной дороги (ныне Донецкая железная дорога. — Авт.).
К началу своей донбасской деятельности Савва Мамонтов был прекрасно известен во всей необъятной России как транспортный магнат и обладатель прочных "полезных тяг" в высоких правительственных кабинетах империи. Хорошие знакомства и превосходная репутация помогли ему заполучить концессию на строительство Донбасской каменноугольной железной дороги. Решение о начале этого проекта было принято 22 апреля 1875 года. Уже через четыре года были сданы первые ветки, а в 1882 году строительство дороги было завершено.
Савва Иванович чрезвычайно гордился этим делом, писал о нем так: "От строительства каменноугольной дороги в Донбассе испытываю не стыд, а гордость. Я строю на века, ради потомков, а не ради барышей" (эти слова приводит в своей книге "Порт назначения" Михаил Дергаусов). Характерно, что для рельсов Донбасской дороги брали не юзовскую сталь (что, казалось бы, вполне логично), а немецкую, которая была дороже, но, увы, качественней…
Вся Россия знала Савву Мамонтова также как мецената, покровителя театра и живописи. В Абрамцево, в его усадьбе постоянно толклись голодные художники. Одним из них был Виктор Васнецов, певец русской старины. В начале 80-х дела Васнецова были особенно плохи, и Мамонтов решил поддержать протеже, оформив ему заказ на три картины для залов правления Донбасской каменноугольной железной дороги. Эти три картины так и не были использованы в соответствии с замыслом, но стали классикой русской живописи. Их названия — "Три царевны подземного царства", "Битва русских со скифами" и "Ковер-самолет".
Донецкую железную дорогу у Мамонтова вскоре выкупило правительство. Несокрушимого, как казалось, титана предпринимательства втянули в сомнительные комбинации, в итоге он попал под суд. В конце концов Мамонтова оправдали, но репутация его погибла и состояние испарилось. Доживал он совершенно уже "не при делах"…
Мушкетовский погост
Мушкетовское кладбище было самым престижным местом упокоения на вечные времена
Мушкетовское кладбище — главное кладбище города в течение большей части ХХ века.
Основано Мушкетовское кладбище, эдакий донецкий Пер-Лашез, в 1929 году. Стремясь максимально упорядочить город, тогдашние власти Сталино решили убрать из центральной части города все погосты и захоронения, и, прежде всего, — крупнейшее из них, с конца XIX века находившееся восточнее Пожарной площади. После грандиозной операции по перезахоронению останков в центральной части города кладбищ не осталось, если не считать свежих братских могил борцов за Советскую власть.
Мушкетовское кладбище — загробная ярмарка тщеславия. Покоиться на нем среди дончан всегда считалось престижным. В советские времена место под могилку здесь стоило шахтерского оклада (600—900 рублей). В результате, на Мушкетовском кладбище можно встретить много всяких фамилий, знаковых для истории города.
Есть там и произведения искусства — надгробия, сработанные настоящими художниками в штучном варианте. Самое известное из них — это надгробие скульптора Наума Гинзбурга, в котором отражена его скорбь по жене и дочери, погибшим во время войны в Днепропетровске. Представители еврейской общественности города считают этот памятник первым донецким мемориалом памяти жертв Холокоста.