Тачанка анархистов. В армии Махно «завоевывали» ценности
ЗАДОВ, МУРКА И КЛАД МАХНО В ЮЗОВКЕ
Задов (Зиньковский) Лев Николаевич (1893—1938) — известный российский анархист и менее известный советский чекист, чья революционная деятельность начиналась в Юзовке.
В Юзовке Лев Николаевич появился в семилетнем возрасте. Его отец, правоверный еврей из сельскохозяйственной колонии Екатеринославской губернии, прибыл в шахтерский поселок из-за голода. Здесь он зарабатывал на жизнь извозом. Жизнь как-то сложилась, и многочисленная семья Задовых (в ее составе было 10 детей) через несколько лет уже воспринимала Юзовку как вполне родной город.
Почти сразу зажилось лучше. Здоровяка Задова определили в боевую команду, задачей которой была добыча денег для партийной кассы методом "грабь награбленное". Кое-что оседало и в карманах боевиков. Однако со временем налеты анархистов стали серьезно беспокоить власти, и во время одной из акций их "повязали". Лева получил 8 лет и на какое-то время вынужден был покинуть Юзовку.
Вернулся сюда он после амнистии, последовавшей вскоре за Февральской революцией. Попал в состав Юзовского совета рабочих депутатов. Сколотил бригаду братков, озабоченных социальной несправедливостью, стал заниматься хорошо знакомым делом — экспроприировал экспроприаторов. Когда началась Гражданская война, пошел на фронт обороны Донбасса. Служил в полку анархиста Черняка, где, кроме него, оказалась еще одна легендарная личность — Маруся Никифорова по прозвищу Мурка, ставшая прототипом героини блатных песен. После столкновения со значительно превосходящими немецко-австрийскими силами полк Черняка в апреле 1918 года покинул Донбасс, стремительно откатившись под Царицын. Так Лев Николаевич Задов в очередной раз удалился от родных краев.
Он еще вернется сюда, причем не раз. В августе 1918 года он присоединится к армии батьки Махно, которая несколько раз в течение 1919—1920 годов завладевала Юзовкой. Ну а когда Задов покидал родной город в последний раз, то, согласно легенде, оставил здесь сундучок с награбленными (то есть завоеванными) ценностями. Одна еврейская семья, предки которой жили тогда рядом с Задовыми на Восьмой линии, рассказывала автору этих строк, что сундучок хранился у них в погребе. Но поскольку Лева, убегая, со свирепой физиономией приказал ничего там не трогать, то, от греха подальше и не трогали. Через несколько месяцев кто-то из людей Задова тайком вернулся за сундучком. Таким вот неожиданным боком поворачивается давняя легенда о кладе батьки Махно в Юзовке…
ЗАСЯДЬКО ЛЮБИЛ КРЕПКОЕ СЛОВЦО
Шахта. Предприятие имени Александра Засядько в Донецке — одно из самых известных в стране
Засядько Александр Федорович (1910—1963) — советский производственник и государственный деятель.
Засядько — выпускник Донецкого горного института. Сообразительный и невероятно трудоспособный — он сделал быструю карьеру на шахтном производстве, уже в 1939-м руководил комбинатом "Сталинуголь", в 1942-м стал заместителем наркома угольной промышленности, в 1948-м — министром угольной промышленности.
Говорят, что Засядько был одним из немногих людей, не боявшихся критиковать Сталина. Причем, как настоящий выпускник Донецкого горного, не мог удержаться при этом от мата. У знаменитых советских юмористов Тарапуньки и Штепселя был такой диалог: "Есть ли в стране шахматист лучше, чем Ботвинник? — Есть, это Засядько! У него что ни шаг, то мат!". Несколько раз Засядько снимали с должностей, затем Сталин его в очередной раз "поднимал", прощая угольному генералу то, чего другим бы не простил.
Хрущев сделал своего земляка заместителем председателя Совета министров. Тут же пошли столкновения: оба были мужиками твердолобыми, неуступчивыми, оба легко переходили на крик. При Хрущеве Засядько сменил несколько постов, конфликты с боссом продолжались. После одного из таких скандалов он вышел, отдуваясь, в скверик, сел на лавочку и умер от разрыва сердца.
Впрочем, существует иная версия событий. Вроде бы умер он после встречи с друзьями. Хорошо посидели, прилично приняли. Засядько решил освежиться — пойти домой пешком. Устал. Решил присесть на лавке. Заснул, простудился, заболел пневмонией и умер...
ЗВЯГИЛЬСКИЙ НЕПОТОПЛЯЕМЫЙ
Звягильский Ефим Леонидович — многолетний директор шахты имени Засядько, эталон "угольного генерала".
Ефим Леонидович иллюстрирует сразу три донецкие тенденции. Во-первых, это склонность увековечивать в городских объектах имена прекрасно здравствующих людей. На поселке Гладковка, где шахта Засядько выстроила целый микрорайон, есть улица Звягильского. Она начинается от кладбища и заканчивается церковью, что глубоко символично.
Вторая тенденция — непотопляемость. Как донецкого человека ни дави, а он все равно рано или поздно вынырнет. В карьере Звягильского случались такие оглушительные падения, что даже в Израиле приходилось спасаться. Но он возвращался пусть и не на прежние высоты — не на пост главы Кабмина.
Наконец, третья тенденция — любовь к приусадебному хозяйству. Большинство юзовских пролетариев, а позже шахтеров города Сталино — бывшие крестьяне. Их сельскохозяйственные гены передаются из поколения в поколение. Как попали в наш город предки Звягильского, автору неизвестно, но страсть к аграрному сектору у шахтного директора огромная. Приусадебные магазины шахты Засядько разбросаны по всей области, продовольственные магазины — по всему городу. Как метко заметил когда-то один областной руководитель: "У нас каждое второе яйцо — это яйцо Звягильского".