В Луганске недавно произошел очередной теракт – были взорваны опоры моста путепровода. Мост перекрыт, все водители объезжают это место, время следования маршруток значительно увеличилось в этом направлении, как и расход топлива. К счастью, взрыв произошёл ночью, и никто не погиб. Рядом со мной говорят не о смысловом наполнении этого события, а о любви к городу, в котором мы живём. Город последние пять лет перестал восприниматься просто местом проживания и адресом прописки. Он стал будто живым и близким, а каждая его потеря воспринимается как своя собственная. Жизни моих близких были частью из этих 224 лет его жизни. Здесь родились мои родители, здесь они встретились, здесь учились и работали на благо своего города. И они любили свой город, никогда не стремясь променять его ни на какой другой город земли. Как и для меня, Луганск был для них больше, чем место прописки или адрес на открытке к праздникам. Он был для них частью их жизни, их любовью, о которой обычно не говорят. Я помню радость всей семьи, когда в восьмидесятые открывали фонтаны и строили новые дома. Почти детская гордость за свой город от того, что жизнь города становилась краше, лучше. Гордость за свой город. Никогда в моей семье не говорили о провинциальности Луганска или его недостатках. И для меня следы этих взрывов как царапины на коре дерева – дерево всё равно растёт, но след остаётся навсегда.
Накануне подрыва опор моста показали пойманного "террориста" – за ним охотились последние четыре года. Будто бы это он взрывал все новые памятники, подкладывая взрывчатку под их основание. Этим "террористом" оказался психически больной мужчина, якобы завербованный украинскими спецслужбами во время своего перехода через мост на Станицу за лекарствами. Последние четыре года после каждого взрыва из средств вещания нам рассказывали о неуловимых "украинских диверсантах", а на деле это был всего один человек, который состоит на учете в психиатрии. Как он мог бы провозить в "республику" взрывчатку и не быть замеченным? Как он мог действовать так долго, не проговорившись никому, с его-то диагнозом? И мотивом его будто была не месть, а … страх быть внесённым в списки не въездных в Украину и от этого не иметь доступа к необходимым ему лекарственным препаратам.
Приятель в очередной раз пишет мне: "Уезжай!". И я в очередной раз мысленно отвечаю ему, что люблю свой город со всеми его несовершенствами. И жалею его, как жалеют старых родителей или детей. И любовь эта выше слов, она в сердце. Это запах осенних костров и запах извечной пыли на наших улицах. Это крики уток в осеннем небе. Это связь поколений. Это прошлое и настоящее, связанное именно здесь.